Вся история Петербурга. От потопа и варягов до Лахта-центра и гастробаров - Лев Яковлевич Лурье Страница 7

амбициям. Больше того, он едва ли тем и другим обладал. Наверное, главной чертой характера, которая сделала этого швейцарца выдающимся, стоило бы назвать умеренность. Он знал свое место, но не терял достоинства перед лицом начальства, не боялся трудной работы, хотя и хорошо понимал собственные ограничения. Может быть, все это стало причиной еще и того, что мы довольно мало знаем о судьбе этого человека: в ней не было ни слишком ярких событий, ни резких восхождений, ни громких провалов.

Доменико Трезини родился в горном кантоне Тичино. Это место знаменито тем, что произвело на свет неправдоподобное количество известных архитекторов. В Тичино родились один из авторов собора Святого Петра в Риме Карло Мадерно, гений итальянского барокко Франческо Борромини, классик современной архитектуры Марио Ботта.

Судьба Трезини вовсе не обещала быть интересной или блестящей. Не найдя подходящей работы на родине или в Италии, где он учился, в самом конце XVII века еще сравнительно молодой архитектор отправился на службу к датскому королю. Там он был старшим мастером: участвовал в создании фортификаций и гражданских сооружений. Опыта самостоятельного составления проектов и руководства ими у него не было.

Петр между тем неустанно занимался в Европе хедхантингом: для реализации его военных и реформаторских планов необходимы были высококвалифицированные люди, которых на родине не хватало или вовсе не было. Когда царь издал известный указ от 20 октября 1714 года, запрещающий каменное строительство во всех городах, кроме Петербурга, он боролся с недостатком вовсе не камня, а каменщиков. За границей желающих попытать судьбу в России находилось не так много, выбирать людей возможности почти не было — приглашали всех, кто только был согласен принять немалые риски, связанные с суровыми погодными условиями и дикими по европейским меркам нравами.

Весной 1703 года русский посланник в Дании уговорил Доменико Трезини поехать на работу в Москву. Швейцарцу обещали оплату расходов на дорогу, жалование — двадцать червонцев в год, включая время, проведенное в пути, и возможность вернуться обратно в случае, если климат окажется вреден для здоровья архитектора. Договор также предусматривал возможность параллельно с основной работой при дворе выполнять сторонние частные заказы.

Трезини отправился в единственный тогда русский порт, в Архангельск, а оттуда — в Москву. Как мы знаем, пока он путешествовал, на Заячьем острове заложили деревянную Петропавловскую крепость. Корабль, который вез Трезини в Россию, причалил в Архангельске к концу июля 1703 года; в Москву пассажиры прибыли в августе, но уже в феврале следующего года Доменико Трезини оказался на берегах Невы. Никаких особых надежд на него не возлагалось.

Свои первые проекты в России Доменико Трезини реализовал в Нарве. Там он руководил строительством триумфальных ворот на месте бреши, пробитой русскими войсками в крепостной стене во время штурма. Кроме того, он участвовал в строительстве дворца Петра I, которое заключалось в объединении двух уже существующих домов и украшении фасада по моде того времени.

Из Нарвы в Петербург Трезини вернулся к концу 1705 года и почти сразу стал руководить строительством Петропавловской крепости. Военный инженер Вильгельм Киршенштейн, который занимался этим раньше, умер летом 1705 года. Вероятно, швейцарский мастер продемонстрировал в Нарве прилежание, ответственность и определенные профессиональные навыки. И все-таки надо понимать, что его назначение на такую важную работу было в большой степени вынужденным. Выбирать лучшего кандидата из достойных возможности не было, задание поручили тому, кто хотя бы теоретически мог с ним справиться. Проект каменной крепости, которую начали строить в 1706 году, Доменико Трезини сделал, опираясь на существующие чертежи Киршенштейна.

Позже, когда крепость обрела внятные очертания, Трезини упрекали в том, что она оказалась совсем не симметричной, или, попросту говоря, кривоватой. Вероятно, важнее было то, что архитектор в принципе справлялся с организацией столь сложной стройки.

Самая известная работа Доменико Трезини, да и одно из самых узнаваемых зданий в Санкт-Петербурге, — Петропавловский собор внутри крепости. Его образ сложился, как лоскутное одеяло, из пожеланий Петра и собственных знаний архитектора. Сама идея высокого шпиля появилась у царя, когда он увидел что-то подобное на соборе Святого Петра в Риге. Этим пожелания государя и ограничились. Трезини объединил их с тем, что хорошо знал со времен обучения в Италии. (Илл. 3, 4)

Главный фасад собора принципом устройства повторяет церковь Иль-Джезу в Риме второй половины XVI века, ставшую прототипом для великого множества католических храмов почти по всему земному шару. Благодаря использованию двух загибающихся декоративных элементов (волют) более широкая нижняя часть фасада плавно переходит в более узкую верхнюю. В самой церкви Иль-Джезу эта композиция завершается простым треугольным фронтоном, однако Трезини, как мы знаем, по воле Петра должен был надстроить над входом в Петропавловский собор высокую колокольню. Благодаря такой компиляции и сложился ни на что другое в точности не похожий образ здания. Надо сказать, к слову, что во времена строительства ставка делалась скорее на эффектность и красоту, чем на утонченность и хороший вкус. Золоченый шпиль высотой больше ста метров возвышался над совсем низкими домами и еще в основном дикой местностью. Цвета фасадов были куда менее сдержанные, чем нам кажется обычным сегодня, — позолота шпиля соседствовала с темно-синими и голубыми стенами и декоративными элементами белого цвета. (Илл. 2)

Автором второй по значимости своей постройки в Петербурге Доменико Трезини стал случайно. Он представил Петру эскиз здания Двенадцати коллегий, который тому не понравился. Царь объявил конкурс и выбрал победителем немецкого архитектора. Однако тот, видимо, трезво оценив свои силы, отказался от руководства проектом. В результате за работу снова взялся Трезини. И снова он интегрировал в свои чертежи пожелания государя. На этот раз Петр требовал, чтобы дома были соединены галереей наподобие той, что он видел в Париже в зданиях на Королевской площади. (Илл. 5)

Царские капризы, кажется, не то чтобы мешали Трезини — наоборот, скорее они служили для него некой опорой. Во всяком случае, когда швейцарец получил задание спроектировать типовые дома для столицы, он его в общем провалил — работу пришлось перепоручить французу Жан-Батисту Леблону. Причина, скорее всего, в том, что проектирование стандартного дома требует от автора вольной фантазии, умения решать абстрактные задачи.

Надо сказать, что из большинства людей, которые так или иначе занимались в Петербурге того времени архитектурной деятельностью, Трезини был далеко не самым неудачным кадром. По крайней мере, он получил соответствующее образование и даже некоторый опыт практической работы до приезда на берега Невы. Известны случаи, когда руководство проектами в Петербурге пытались поручить мастерам по строительству мельниц. В то же время по крайней мере несколько раз в