Милый друг Змей Горыныч. Сборник литературно-философских эссе - Евгений Валентинович Лукин Страница 10

оплетаются. «Алеша Попович и Тугарин»

Понятно, что этот грозный летящий всадник не предвещает ничего хорошего. Вообще в те времена верхняя одежда играет особенную, символическую роль. По ней не только определяют человека, но и узнают о его намерениях. Старинная пословица — «встречают по одежке, провожают по уму» — отражает давнюю житейскую мудрость. Готовясь совершить убийство, викинг надевает плащ черной, изнаночной стороной, и его спутник догадывается, что он затевает недоброе. Скрываясь с места преступления, убийца выворачивает плащ на верхнюю, белую сторону и тем спасается от преследователей, которые безуспешно ищут человека в черном плаще («Сага о названных братьях»). Тормод Скальд Черных Бровей меняется с Одди Вшивцем верхней одеждой: он отдает ему красивый синий плащ, а взамен получает «тулуп, сшитый из множества тряпок, многослойный как овечий желудок». В этом бедном одеянии недруг принимает Тормода за нищего бродягу, известного в округе, и легкомысленно позволяет ему приблизиться для нанесения смертельного удара.

Подобное переодевание осуществляет и Алеша Попович, когда замышляет убить Змея Тугарина. Он заставляет калику перехожего отдать ему свою одежду:

Привезался Алеша Попович млад: «А и ты, братец, калика перехожея! Дай мне платье каличее, Возьми мое богатырское, Лапатки свои семи шелков, Подковырены чистым серебром, Личико унизано красным золотом, Шубу свою соболиную долгополую, Шляпу сорочинскую земли греческой в тридцать пуд, Шелепугу подорожную в пятьдесят пуд, Налита свинцу чебурацкова». «Алеша Попович»

Как и предполагается, Змей Тугарин принимает Алешу Поповича за калику перехожего и без всякой опаски приближается к богатырю, который неожиданно взмахивает шелепугой и расшибает ему голову. Затем богатырь, позарясь на богатое цветное платье поверженного врага, надевает его на себя и тем самым обретает обличье Змея Тугарина. Это приводит поджидающих его друзей в крайнее замешательство:

Втапоры увидели Еким Иванович И калика перехожея Испужалися ево, сели на добрых коней, Побежали ко городу Ростову, И постигает их Алеша Попович млад, Обвернется Еким Иванович, Он выдергивал палицу боевую в тридцать пуд, Бросил назад себе: Показалося ему, что Тугарин Змеевич млад, И угодил в груди белыя Алеши Поповича. «Алеша Попович» V

Древние славяне, живущие в глубине материка, представляются народом земным, сухопутным: лес да поле — вот их поприще, их судьба. Река служит безопасною дорогою. И вдруг из синего речного тумана выплывает армада морских варяжских кораблей: на штевнях пышут огнем золоченые драконьи головы, на белых знаменах развеваются золотистые змеи или черные вороны, а тот, кто управляет этим мощным движением, кажется обладателем какой-то чудодейственной силы.

Сходное впечатление удивления и восхищения испытывает и фландрийский монах монастыря святого Омера, наблюдающий скандинавскую флотилию конунга Свейна Вилобородого: «Здесь на штевнях можно было видеть отлитых в золоте львов, а на верхушках мачт — золоченых птиц, которые, поворачиваясь, указывали направление ветра. Видны были и пестроцветные драконы, яростно извергавшие огонь из ноздрей. Зрители видели также массивные человеческие фигуры из золота и серебра, сверкавшие в красноватых отблесках и почти неотличимые от живых людей. А в другом месте можно было видеть туров с вытянутыми вперед шеями и конечностями, так что казалось, будто они ревут на бегу. Видны были дельфины, отлитые в бронзе, и кентавры из того же металла, которые напоминали о преданиях древности».

Боевой варяжский корабль или шнеккер (отсюда и русское слово шнека) украшается позолоченной драконьей головой, и потому зачастую получает прозвище Змея. Олав Трюгггвасон обладает двумя шнеккерами, которые называются Великим Змеем и Малым Змеем. Большим Драконом именует свой корабль Харальд Хардрада: на его штевне «была голова дракона, на корме — хвост, и шея дракона и его хвост были все позолочены» («Сага о Харальде Хардрада»). Когда Большой Дракон спускался на воду, скальд Тьодольв произнес замечательную вису:

Дева, глянь, вот стройный Челн на волны спущен. Бьет струя в одетый Сталью борт драконий. Горит жаром грива Над груженым лоном Змея, и злаченый Хвост блестит на солнце. Перевод О. Смирницкой

Русская эпическая песнь воспроизводит описание варяжского корабля по скальдическому образцу. В ней упоминаются и грива, и хвост, и «змеиные бока», что совокупно создает удивительный синкретический образ то ли корабля, то ли коня, то ли дракона. Илья Муромец, как и полагается варягу, владеет Соколом-кораблем, на штевне коего возвышается звериная голова, а гладко обструганные борта изгибаются по-змеиному. Харальд Хардрада возвращается в Киев из средиземноморского похода на ладье, которая вызывает восторг своим великолепием:

У тово было сокола у карабля Вместо гривы прибивано Две лисицы бурнастыя; Вместо хвоста повешено На том было соколе-корабле Два медведя белыя заморския. Нос, корма — по-туриному, Бока взведены по-звериному. «Соловей