О годах в дипломатии с долей сарказма - Владимир Ельбаздукович Ваниев Страница 8

Совпосольство превыше всех

В один из приемных дней в консотделе ко мне обратилась пожилая супружеская пара, предъявившая австралийские паспорта, но изъяснявшаяся на смеси русского, украинского и польского языков, из чего я сделал вывод об их эмигрантском статусе. Изложенные ими разъяснения причин обращения в наше Посольство меня серьезно удивили, поскольку решение проблемы, с которой они столкнулись, не входило в компетенцию диппредставительства СССР.

Ответ на мой вопрос, почему они обращаются к нам, а не в посольство Австралии или США, привел в неописуемый восторг.

– Нам сказали, идите в радецкую амбасаду (советское посольство), она всеми жондит (правит).

Это – к вопросу о роли и месте Страны Советов в тогдашнем мире.

Барсетка с «Макаром»

В обязанности нас – молодых дипломатов – входили встречи и проводы диппочты и, естественно, сопровождающих ее дипкурьеров. Обычно это происходило на железнодорожном вокзале в занимаемом ими купе вагона.

На этот раз передо мной была поставлена более сложная задача – встретить курьера, сопровождающего фуру, в Бресте и сопроводить его до границы ГДР. Прибыв в Брест на посольской «Волге», я быстро нашел объект своей опеки. Поздоровавшись с дипкурьером, я подумал: «а где же Макаров? (пистолет)». Дело было летом и на нем была рубашка с коротким рукавом, а также легкие брюки. Уже в Варшаве, где мы переночевали, выяснилось, что «Макар» был в маленькой барсетке у него на руке.

Наутро мы двинулись в сторону ГДР, на границу которой прибыли ближе к вечеру. Прождав некоторое время сотрудника нашего Посольства в Берлине и, не дождавшись его, я поменял свои пять деревянных рублей на ГДРовские марки и принял волевое решение – на Берлин!

Машина нашего Посольства повстречалась где-то на полпути. Поскольку возвращаться в Варшаву было уже поздно, мне и водителю предложили переночевать в Берлине. Разместили нас в посольском жилдоме и, в принципе, можно было отходить ко сну. Но выменянные мною восточноевропейские марки, как говорил шукшинский герой в «Калине красной», жгли мне ляжку, и я выбрался на берлинскую улицу, дабы реализовать их с пользой для дела.

Мрачносерый Берлин произвел на меня тягостное впечатление, особенно его Бранденбургские ворота и стоящие под ними солдаты с автоматами. В магазине, высыпав на тарелку продавщицы ГДРовскую мелочь, я на втором мгимовско-немецком попросил бутылку водки. Пересчитав наличность, фрау вручила мне пузырь с наклейкой «Балтик водка», made in Poland. От чего ушел, как говорится, к тому и пришел.

«Мартель» от Леже

Наутро, когда мы собирались в обратный путь, меня вызвали в приемную Посла – всесильного П.А. Абрасимова и передали его указание – сопроводить до Варшавы дочь Фернана Леже с мужем и ребенком. Уже потом я узнал, что Фернан Леже – это французский живописец, представитель кубизма и при этом член Компартии, а, значит, друг Советского Союза (к тому времени уже усопший).

Это ответственное и почетное задание я выполнил с большим старанием, за что получил от опекуемых большую бутыль «Мартеля». Попробовать его мне, правда, не пришлось, поскольку пока я отсыпался после вояжа, ее выдули мои посольские друзья.

В этом контексте припомнился один из моих любимых анекдотов.

Париж. Ресторан «Максим». Два русских офицера – убеленный ранней сединой ротмистр и юный корнет активно отдыхают. Закончив трапезу, направляются к выходу. У корнета в руке недопитая бутылка «Мартеля». Перед выходом огромное зеркало в стиле барокко.

Корнет: Петрович, а давай я сейчас эту бутыль шандарахну об это зеркало.

Ротмистр: Зачем?

Корнет: Ну так, для куражу.

Ротмистр: Не поймут. Азияты.

Петрович был прав. Они и сегодня нас не понимают.

Визит Генсека

Внутриполитическая обстановка на тот момент была столь благоприятной, что позволило осуществить в 1973 году визит Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева, горячо встреченного братским польским народом.

Характерный анекдот того периода нерушимой дружбы.

Л.И. Брежнев в ходе визита в Варшаву говорит Э. Гереку:

– Что у вас за герб какой-то странный? То ли орел, то ли цыпленок-табака. Вам бы лучше кенгуру разместить.

– Леонид Ильич, а почему кенгуру?

– Ну как же. Сумка пустая, а подскакивает (в смысле хорохорится).

Э. Герек промолчал, но во время ответного визита в Москву разыграл матч-реванш:

– Леонид Ильич, у вас тоже герб не совсем понятный. Колоски, молоток, серп. Вам бы лучше купидона разместить.

– А почему купидона?

– Ну, как же. Задница голая, зато вооружен до зубов.

Тогда мне впервые удалось лицезреть вождя, в ту пору еще весьма бодрого и жизнерадостного. Следующая встреча имела место в той же Варшаве в мае 1980 года во время проведения совещания Политического консультативного комитета Организации Варшавского Договора (ПКК ОВД), когда Генсек был уже не в такой хорошей форме.

Последний раз довелось увидеть его незадолго до ухода из жизни в Грановитой палате Кремля, где проходил прием по случаю визита нового руководителя Польши генерала В. Ярузельского.

Урок английского от помощника Генсека

На первом этаже нашего Посольства в Варшаве находился небольшой кинозал, в котором устраивались просмотры лент, главным образом, западных, но и польских, в том числе для прибывающих из Москвы делегаций. Частым посетителем этих просмотров был заместитель заведующего Отделом ЦК КПСС Г.Х. Шахназаров, отец нынешнего руководителя «Мосфильма».

Во время визита Л.И. Брежнева для сопровождающих его лиц был организован просмотр фильма «Человек с золотым пистолетом» из серии «Бондианы» с Роджером Муром в главной роли. Переводить по разнарядке пришлось мне. Завершался фильм, как обычно, постельной сценой, на этот раз на китайской джонке под парусом. В ходе этого действа агент 007, отвлекаясь на минуту от своего занятия ответом на телефонный звонок, адресованный его партнерше, говорит: «She’s just coming».

Когда фильм закончился и в зале зажегся свет, ко мне подошел помощник Генсека по международным делам А.М. Александров-Агентов. Мягко улыбнувшись, он сказал:

– Вы хорошо переводили, однако, последнюю фразу передали не совсем правильно. «She’s just coming» – это не «Она сейчас подойдет», а – «Она в данный момент кончает».

Это замечание профессионала столь высокого уровня существенно расширило мои познания в английском языке. Кстати, недавно этот фильм в дублированном варианте демонстрировался по телеканалу Че, а коронная фраза прозвучала следующим образом: «Она уже близко». Ну, это где-то так.

Впрочем, ошибки в переводе допускал не только я. Во время одного из просмотров, когда дежурным переводчиком был третий секретарь Сергей Загрядский, с заднего ряда в темноте раздался голос советника-посланника Г.И. Рагулина: «Сергей Николаевич, драй мартини – это не три мартини,