Территория женщины - Татьяна Буланова Страница 7

Влад сумел найти в себе силы разрулить сложную ситуацию и поставить точку в отношениях со своей подругой.

Мужчины часто боятся менять свою жизнь. Боятся перемен, боятся, что будет хуже, чем было, боятся, что станут менее состоятельными. Мужчины почему-то любят, чтобы за них принимали решения. И я осуждаю мужчин, которые живут на два дома, и не понимаю, как можно любить двух женщин. Может, они боятся, что та, к которой они все-таки уйдут, их бросит и они останутся у разбитого корыта? Но это еще отвратительнее. И тогда это никакая не любовь. Ведь в таких ситуациях абсолютно неважно, в чью пользу ты принял решение. Главное — сам факт. Иначе получается» что человек живет сам по себе, абсолютно не заботясь ни о жене, ни о той, другой женщине.

Я говорила о том. что боюсь вступать в какие-либо отношения с несвободными мужчинами. Может быть, это защитная реакция, которая выработалась у меня благодаря опыту прошлой жизни.

А вот женщин, влюбленных в женатых мужчин, не осуждаю. Прекрасно понимаю, что это чувство не зависит от человека, его нельзя подчинить каким-то законам, формулам и теориям: влюбиться специально невозможно. Страсть — это всегда спонтанность.

И женщины, если влюблены по-настоящему, в большинстве своем готовы пойти на жертвы ради своей любви. Мы гораздо чаще мужчин первыми решаемся на развод — потому что противно врать, невозможно притворяться и не хочется никого обманывать. Но если мужчина оказался нерешительным и пытается усидеть на двух стульях, может быть, стоит перебороть себя, прервать отношения или со временем свести их на нет?…

Мне было 18 лет. После школы я не поступила в институт и работала в библиотеке Военно-морской академии. Девочкой я была очень серьезной.

Мужского внимания в подобных учебных заведениях хватало. Причем парни в основном были видные — как-никак будущие морские офицеры. И за мной, молоденькой библиотекаршей, естественно, пытались ухаживать, особенно иностранцы.

В академии состоялось и мое первое публичное выступление. Советские преподаватели и сотрудники вуза устраивали для иностранцев «русские часы» — готовили для наших зарубежных друзей какую-нибудь познавательную программу.

Это был новогодний «русский час», и я предложила спеть что-нибудь под гитару.

Меня нарядили Снегурочкой, я исполнила романс. Села за стол. Свободное место рядом со мной занял югослав. С высоты моих 18 лет он казался мне солидным, даже староватым дяденькой: ему было лет 35.

— Вы еще петь будете сегодня? — спросил он.

— Нет.

— Ну тогда я пошел.

Он действительно встал и вышел из зала.

Иностранные офицеры часто пытались назначать мне свидания, и для меня это было дико. В академии они учили русский язык, часто приходили к нам в библиотеку пообщаться. Мы знали все обо всех: кто женат, у кого родился ребенок.

И вдруг какой-нибудь сириец приглашает меня в ресторан. А я точно знаю, что дома его возвращения ждут жена и дети! Я внутренне клокотала от возмущения и воспринимала ухаживания женатых мужчин как серьезное оскорбление.

«Да он меня совсем не уважает!» — думала я и, естественно, отказывалась.

Я и сейчас твердо знаю, что, если женатый человек будет проявлять ко мне симпатию, взаимностью отвечать не стану. Даже если во мне что-то щелкнет, сделаю все, чтобы между нами ничего не было. Ничем хорошим это не кончится.

Я часто думаю: кто больше страдает во время развода? Наверное, обе стороны больше. Это боль, которую необходимо пережить. В нашем с Колей разводе инициатором была я. До сих пор чувствую вину перед бывшим мужем за то, что сделала ему больно. Сейчас у него есть девушка, которая, как мне кажется, любит его. И я очень хочу, чтобы у них с Колей все получилось. И чтобы все получилось гораздо лучше, чем у нас…

Но все равно то, что случается, — только к лучшему. Мне кажется, ни в коем случае не следует бояться перемен. Если, конечно, вы признаете, что без них не обойтись.

7 СВАДЬБА

С Владом мы стали встречаться только после того, как я официально получила развод. У меня началась другая жизнь, совсем другие отношения. Рядом со мной был другой мужчина.

Уже позже, через полгода близких отношений, Влад признался, что какое-то время меня боялся. И я это чувствовала. Наверное, он воспринимал меня как артистку, которая совершенно неожиданно из телевизора шагнула в его жизнь.

Поначалу, когда мы только начали встречаться, Влад нервничал. Я все время что-то рассказывала, а он молчал. Меня это напрягало.

«Может, ему не хочется больше со мной общаться, просто сказать неудобно?» — думала я.

Но нервничал и отмалчивался Влад по другой причине: боялся что-то не то сказать, чем-то обидеть, что мне будет неинтересно…

Когда мы с Владом стали жить вместе, он неожиданно стал называть меня женой. Я возмутилась:

— Кто угодно: любимая женщина, близкий человек, но не жена!

Наверное, это мой пунктик — не приемлю понятия «гражданская жена». Ведь почему-то не существует гражданских сестер и мам. У меня много знакомых, которые живут не расписываясь и при этом прекрасно себя чувствуют. А меня почему-то это ломает. И если меня называют женой, значит, я должна ею быть.

Сейчас, когда на меня обращают внимание на улице или в кафе, я первым делом думаю: «Наверное, узнали».

В юности меня, естественно, никто не узнавал. И если на мне задерживали взгляды, значит, я кого-то заинтересовала. Но никогда со мной на улице не знакомились.

В восьмом классе в меня влюбился один парень. но даже танцевать меня не приглашал, пока нас не познакомили.

А если контакт состоялся, то, как правило. это надолго. Подруги говорят, что у меня взгляд особенный, сразу понятно: с такой не развлечешься. А серьезные отношения нужны далеко нс всем. В принципе, взгляд как раз отражает мой внутренний мир. Во мне нет ни легкости, ни кокетства. Я — женщина для серьезных отношений. И если кто-то влюбился, обязан жениться! Шутка, конечно…

Влад продолжал делать мне предложения. И по-прежнему делал это полушутя-полусерьезно. Он задавал вопрос, а в глазах читалось опасение, вдруг я скажу ему: «Да ладно, может, обойдемся пока без этого?»

А потом мы встретились в Париже. Я гастролировала в Германии, и в столице Франции у меня было одно выступление — в клубе. Это были выходные, и Влад прилетел ко мне.

После выступления мы гуляли по ночному Парижу. Добрались до Эйфелевой башни, которая, естественно» была закрыта. Мы устроились на лавочке под