Анатолий Отян - Служба в потешных войсках ХХ века Страница 54

И два уязвимых места было у него: это кросс на пять километров и заднее сальто на батуте.

Команду так загрузили постоянными тренировками, что почти не оставалось времени на развлечения. И только дождь загонял всех в казарму, но в тот год дожди особенно не беспокоили, а если и прошёл дождь, то после него выглядывало солнце, и круговерть тренировок продолжалась.

Начало того дня не предвещало ничего такого, что могло бы запомниться на всю жизнь, но два совершенно противоположных события – одно природно-романтическое, а другое драматическое, ужасное в своей неправдоподобной сути, произошли тогда.

Утро выдалось солнечным, ветерок был слабым и всё говорило, что прыжки запланированные на тот день, пройдут удачно.

Самолёт прилетел в Хомяково по заявке команды вовремя. У ребят было всё готово, и первая группа одевала парашюты, как только увидела самолёт на горизонте. Когда выгрузил из самолёта свою радиостанцию радист Избушка восемнадцать, парашютисты во главе с Отяном пошли к самолёту. Командир корабля капитан Лавренёв вышел им навстречу и сообщил о том, что, по сведениям метеослужбы, с запада надвигается облачность и необходимо быстрее отработать все упражнения, чтобы закончить до прихода облачности.

– Что ты на сегодня планируешь? – спросил Лавренёв.

– Две тридцатки, – ответил Отян.

– Это четыре влёта минимум по двадцать пять минут каждый. Можем не успеть.

– Хорошо, сделаем так. Первый прыжок сделаем групповой комбинированный с полторы тысячи, а потом посмотрим.

– Хорошо, полетели.

Первые прыжки обе группы отпрыгали быстро, результаты были удовлетворительными, но начал подниматься ветерок, и Отян решил группу с менее опытными ребятами пустить на групповую точность с высоты 600 метров, а с основной командой поступить, как подскажет погода. С этой группой Отян полетел сам, чтобы сделать им расчёт и повести во время прыжка к кресту, выложенному в центре круга, облюбованном коровами.

Когда поднялись на высоту 600 метров, то на горизонте, километрах в двадцати от Хомяково увидели идущую к Хомяково тонкую облачность.

Отделившись от самолёта, Отян удачно привёл группу в круг, за ним подъехал водитель грузовика ЗИЛ-150, закреплённый за командой, и увёз его на старт.

– Что будем прыгать? – спросил его Козлов.

– Я думаю, тридцатку. Облачность километрах в двадцати, и даже, если на высоте ветер 10 метров в секунду, то это минут сорок, а нам нужно полчаса. Так что отрабатываем тридцатку. Ты, Юра прыгнешь первым и станешь на ТЗК, фиксировать задержки всей команды. Я прыгну последним.

– Хорошо.

Сели в самолёт, который стал набирать высоту. Двадцать минут подъёма и первым от самолёта отделился Козлов. Отян стоял с секундомером и смотрел за падением. Козлова в воздухе можно было отличить по особенной позе, которая у него выработалась за сотни прыжков. Одна нога у него была подогнута почти под девяносто градусов, а другая была вытянута так, что казалось, что он сошёл, нет слетел с картины не то Шагала, не то с лубочной картинки. изображающей танцующих казачков. Но выполнял Юра всё грамотно и уложился в нормативы Мастера спорта. Собственно, он давно мог бы получить это звание, но каждый раз какая-то случайность срывала ему результат. А может и не хватало выдержки довести свою гонку за званием до конца.

Самолёт накручивал круги,. выпуская из своего чрева одного парашютиста за другим, а облачность всё приближалась и когда предпоследний парашютист выпрыгнул, она накрыла половину аэродрома.

Отян прекрасно знал все ориентиры площадки приземления и попросил пилотов пройти с курсом двести сорок градусов через определённую точку..

Отян видел, что относ парашютистов становился всё больше, значит, ветер на высоте увеличивался. Когда в последний раз зашли на выброску, аэродром был почти закрыт. Пришлось по секундомеру определять расстояние до точки выброски. Ещё на подлёте к облакам стало понятно, что они двухслойные. Нижние сплошные облака, толщиной метров 200-250 своей нижней кромкой достигали высоты тысячи метров, а верхние, перистые и прозрачные, пролетали на высоте двух тысяч метров. Анатолий стоял у кромки двери и думал, что выполнять акробатические фигуры он не сможет потому, что нет наземных ориентиров. "Тем лучше. Хоть отдохну от этих комплексов: левая, правая, сальто…", подумал он и понял, что нужно отделяться.

Оттолкнувшись от борта, лёг на набегающий поток, вытянув и раздвинув руки и ноги, так что образовалась фигура, похожая на крест, изображённый на Андреевском флаге. При такой позе падение немного замедлялось и было ощущение полёта, свободы и неописуемой радости слияния с воздухом, природой. Внизу стелились облака, закрывающие землю белым экраном, и Отян подумал, что сейчас особенно красиво смотрится его силуэт сверху из самолёта на этом фоне. Но облака, закрывающие землю, превратили весь мир в чёрно белое изображение и было немного страшновато приближаться к ним, как к чему-то твёрдому.

Вдруг на облаках он увидел своё изображение. Это солнце, пробившее верхние облака, изобразило его тень на экране из облаков. Видение длилось мгновение, сердце или душа сжались перед встречей с облаком, но ничего страшного не произошло. Только несколько секунд стало влажно, и сырость хлестнула по глазам. Но вдруг, как в фантастическом фильме, чёрно-белое изображение сменилось на цветное, и такая, красивая картина открылась перед глазами, что Отян замер, поражённый красотой весенней земли, облитой зеленью и освещённой солнцем, светящим с востока и не закрытым облаками. Невозможно представить, сколько восторга и радости влило это изображение в душу, которая сохранила эти мгновения на всю оставшуюся жизнь.

День выдался тёплым и после обеда кто лёг передохнуть, кто сидел на лавочке возле казармы, слушал передачу по радио из чемпионата Европы по футболу (кажется, из Парижа), где наши играли уже в финале, одновременно наблюдая, как расширяли сапёры площадку приземления. Дело в том, что для десантирования стали применять большие самолёты Ан-12, в которые входило 80 парашютистов и существующая площадка приземления не могла обеспечить выброску большого количества людей и техники. Северо-западную часть площадки решили расширить за счёт лиственного редколесья. Деревья уже спилили, а под оставшиеся пеньки закладывали тротиловые шашки, поджигали бикфордовы шнуры и бежали в укрытие. Работало сразу человек пятнадцать, коротенькие шнуры горели несколько секунд, и сапёры за это время успевали добежать до укрытия.

Во Франции наша команда успешно защищалась и нападала, мы радовались их успехам на поле в Париже, и репортаж странным образом совпадал с действиями сапёров.