Демидовы - Николай Демидов Страница 5

заводами владеет». Шурин Акинфия Демидова Семен Пальцов, состоявший в должности главного заводского приказчика, ответил, что «Акинфей Демидов Тульскими железными заводами владеет по данной грамоте отцу ево, Акинфиеву, Никите Демидову, а надеетца де он, что та грамота дана ис Пушкарского приказу; да сверх той грамоты о владении оных заводов имеетца привилегия; и та грамота и привилегия имеются де в тулском доме оного Демидова у матери ево, которыя он, Палцов, отъискав, объявит… А в котором году построены и привилегии даны, о том значит во оной грамоте и привилегии». Грамота, о которой шла речь, не сохранилась или пока еще не обнаружена, но, отталкиваясь от другого документа, обнаруженного Васильевым в заводских архивах, историки датируют начало строительства демидовского тульского завода 1694 годом, в котором царь Петр удовлетворил прошение Никиты о предоставлении ему мельницы на реке Тулице «в жалованье на оружейное дело». Мельница была отдана сроком на двадцать лет «на оброк вместо годового окладного жалованья». Никита мельницу снес, а на том месте построил «железной завод». В 1695 году первый демидовский завод был построен и начал производить ружья. Из документов известно, что в 1700 году Никита Демидов изготовил две тысячи фузей[11], а в 1703 году – четыре тысячи девять штук! Объемы свидетельствуют не только об ухватистости Никиты, но и о том, что его фузеи были качественными, иначе бы казна не приобретала бы их в таких количествах – оружию царь Петр уделял первостепенное внимание.

На рубеже XVII и XVIII веков возраст Никиты Демидовича приближался к пятидесяти годам, а эта дата в те времена считалась началом старости. В целом жизнь Никиты можно было считать удавшейся: солидный человек, уважаемый мастер, обласканный царским вниманием, владелец оружейного завода… Чего еще можно желать крестьянскому сыну? Впрочем, о желаниях обычно пишут в дневниках, а Никита Демидович, как уже было сказано, грамоты не ведал, и потому дневников не вел, так что нам не дано знать, докуда простирались его амбиции. Но любой кузнец знает, что железо следует ковать, пока оно горячо, иначе говоря – пока царь милует да жалует, нужно этим пользоваться. Известно, что весной 1697 года Никита Демидович изготовил по паре фузей и алебард из привезенной с Урала железной руды, о которой отозвался похвально. На заданный ему вопрос о возможном переезде на Урал Никита Демидович ответил уклончиво, в стиле «оно бы и можно, ежели нужно, но у меня и в Туле дел невпроворот». Действительно, трудно оставлять обжитое место и налаженное дело ради того, чтобы ехать невесть куда, как говорится, за семь верст киселя хлебать. Вполне возможно, что «уральская эпопея» Демидовых была вызвана не столько амбициями Никиты Демидовича, сколько желанием царя Петра, замыслившего превратить Урал в главную кузню своей державы. Тем не менее Никита Демидович не исключал переноса деятельности на Урал при условии, что управляемые им заводы на протяжении десяти лет будут находиться в его собственности («а держать бы ему те заводы десять лет на себя, а после со всякими снастьми взять в государеву казну»). Вопрос о переезде на восток, как принято выражаться в наши дни, повис в воздухе.

Выше было сказано о том, что за жалованную царем землю Никите пришлось побороться с тульскими ямщиками, которые имели огороды рядом с этой самой мельницей. До Генерального межевания, начатого императрицей Екатериной Второй в 1765 году, порядка в землевладении не было никакого и наряду с «бумажным правом» действовало «традиционное» – отцы и деды наши здесь испокон веков репу да капусту выращивали, стало быть, земля эта наша. Прилегающей к мельнице территорией Никита Демидович не удовлетворился, поскольку растущее производство требовало бóльших пространств – в то время «движущей силой» служили водяные колеса, для которых приходилось запасать воду в прудах. Образно говоря, поставил новый цех – рой новый пруд. В 1701 году Никита Демидович получил дополнительную территорию, а ямщикам выделили участки бóльшего размера из владений, конфискованных у стрельцов, которых после бунта 1698 года[12] Петр начал изводить под корень. Но земельные пожалования были не так важны, как дарованное свыше право покупать к своим заводам, помимо земли, еще людей (вспомним, что тогда действовало крепостное право). Другие заводчики использовали труд дворцовых, то есть царских, крестьян, которые формально считались свободными, но на деле были зависимыми, поскольку жили на землях, принадлежавших царю и его родичам. Никита же на государеву рабочую силу не претендовал, обходился вольнонаемными работниками, выдавая при этом качественную и недорогую продукцию. Все это еще сильнее расположило к нашему герою царя Петра, который объяснял пожалование земель и привилегий следующим образом: «…за ево [Никиты Демидовича] знатную службу, что он построил новые железные заводы своими деньгами и проторми беспоможенья и дачи дворцовых крестьян, как преж сего давали к таким же заводам в разных местех и в город ех иноземцом, и что он при иноземцах, которым многие дворцовые крестьяне к заводам даны, у железа и у всяких воинских железных припасов цены убавил…» Но реалии того времени были таковы, что на одних лишь вольнонаемных работниках не получалось развернуться в полную силу…

«Что это за привилегия – крепостных покупать? – может удивиться кто-то из читателей. – Есть возможность – купил, нет возможности – нанимай работников по уговору. Другое дело, если бы крепостных даром давали…» Но не будем забывать, что Никита Демидович происходил из крестьян, а правом покупки, правом владения крепостными обладали только дворяне. Заводчики неблагородного происхождения получат право приобретать крепостных только в двадцатые годы XVIII века, а до той поры Демидовы будут исключением… Надо сказать, что эта привилегия заложила основу могущества фамилии Демидовых, позволила им далеко опередить конкурентов, подавляющее большинство которых составляли выходцы из низов общества (дворяне предпочитали служить государю со шпагой или пером в руке).

Наш герой был хорош с какой стороны ни взгляни: и кузнечным ремеслом владел не хуже легендарного Гефеста[13], и дело на широкую ногу поставить мог, и грозному царю умел потрафить. Короче говоря, талантливый человек талантлив во всем.

1702 год стал судьбоносным для Никиты Демидовича и всей Демидовской фамилии. Во-первых, Никите Демидовичу был отданы Верхотурские железные заводы, построенные годом раньше на уральской реке Нейве, а во‐вторых, в грамоте его впервые официально назвали Демидовым, а не Антюфеевым или Антуфьевым. В изменении фамилии можно усмотреть мистический символизм: история тульских кузнецов Антюфеевых закончилась, на смену ей пришла история Демидовых, царей Урала и главных промышленников Российской империи. Виват! Виват! Виват! И залп из всех орудий!

«Лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе», – гласит известная пословица. Так-то оно так, и на Урале Никита Демидов достиг такого могущества, которое в Туле ему и присниться не могло, но давайте попробуем поставить себя