Пишите мне на медсанбат - Людмила Петровна Дробинская Страница 42

Вечер закончился поздно. Я зашла в клинику госпитальной хирургии, где работала до войны. В палатах и коридорах полумрак. Всюду больные и раненые. Холодно и голодно.

Странно все-таки устроено наше сознание. Почему-то в настуженном рентгеновском кабинете мне вдруг вспомнилась вступительная лекция одного профессора на третьем курсе.

— Что такое здоровье? — спросил он у аудитории.

Мы вежливо промолчали.

— Это изоония, изотермия, изоосмия, — глубокомысленно и учено сказал профессор.

Нам стало не по себе. Что-то очень неясно…

— Что такое болезнь? — спросил опять профессор и сам ответил: — Это такое состояние, когда нарушается соотношение между изоонией, изотермией и изоосмией…

…Интересно, какая у меня сейчас изоония и изотермия да еще изоосмия?

Знобит от холода и усталости. Тошнит от голода. Ломит затылок и болит голова. И очень хочется побыстрее вернуться в армию, в село Рыбацкое.

Я вышла на Карповку, подошла к большому эвакогоспиталю и около двенадцати ночи вернулась на санитарной машине к себе, где меня поджидали Наташа, чай, комочек каши и черный сухарь.

Из того памятного вечера навсегда сохранилась еще одна волнующая встреча. После окончания торжественного собрания ко мне подошла незнакомка из президиума и, улыбнувшись, спросила — пишу ли я?

Я ответила, что кое-что записываю, собираю письма военных лет, фотографии военных медиков.

— Обязательно пишите, — сказала мне женщина в платке. — Все, что вы говорили, чрезвычайно интересно. Потом о днях блокады люди будут собирать сведения по крупицам. Я тоже немного пишу… Заканчиваю поэму. Она будет называться «Пулковский меридиан». Это о Ленинграде, о блокаде. Когда она будет закончена и опубликована, я подарю ее вам. Я беру с вас слово обязательно писать. До свидания! Мы еще свидимся!

Как читатель догадался, «женщиной из президиума» была известная поэтесса Вера Михайловна Инбер. Потом я узнала, что она была женой профессора И. Д. Страшуна и всю блокаду жила в Ленинграде.

Вера Михайловна выполнила свое обещание и подарила мне «Пулковский меридиан» — героическую поэму о героическом времени.

Весна

Приближалась долгожданная весна сорок второго. Она принесла надежду, что солнышко если не накормит, то согреет измученных непосильными тяготами ленинградцев. Под его лучами исчезли снежные траншеи, укрывавшие раненых, и легли рядом с пароконными повозками теперь непригодные для работы легкие лодочки-волокуши.

Но весна принесла не только тепло. Весна забрала остаток сил. К началу марта почти у каждого третьего бойца кровоточили десны, на теле у многих появилась мелкая темная сыпь, опухли и болели, как у стариков, коленные суставы. Это была цинга.

При обычном режиме жизни к весне истощается витаминный запас в организме. Как же он должен истощиться при усиленной физической нагрузке в условиях войны, голода, блокады!

В эти дни вся деятельность санитарного отдела была направлена на то, чтобы не допустить в армии цинги и других авитаминозов, нередко вызывавших серьезные кишечные расстройства. В войска чаще обычного выезжали эпидемиологи и инфекционисты. Действовал строжайший приказ санитарного отдела: при первых проявлениях болезни немедленно изолировать заболевшего в инфекционные госпитали.

Ежевечерне краткие сводки-донесения превращались в строгую эпидкарту. Сведения тщательно уточнялись, составлялся оперативный план на следующий день. В конце каждого дня начсанарм докладывал о положении дел Военному совету армии.

За большой работой мы не заметили, как отошли суровые морозы. Стало заметно теплее. На оголенных ветках деревьев собирались стайками голодные взъерошенные воробьи, пережившие блокадные осень и зиму.

Неизбежного прихода цинги весной 1942-го ждали, к ней готовилась система продуманных мер органами здравоохранения — военными и гражданскими. Уже в феврале на армейский санитарный склад стала поступать аскорбиновая кислота и другие лекарства для активной борьбы с авитаминозами. Но аскорбиновой кислоты, конечно же, не хватало для населения Ленинграда и войск. И ученые-медики посоветовали обратиться за помощью к лесу. Ведь при сравнительно несложной обработке из зеленых иголочек хвои можно готовить отличный кисленький напиток, содержащий значительное количество аскорбинки. Она поможет одолеть цингу.

Помню раннее весеннее утро сорок второго. Резче обычного бросаются в глаза побледневшие за зиму одутловатые лица моих товарищей. У многих мужчин среднего возраста неожиданные огорчения: расшатались и выпали дотоле не болевшие зубы. Это все авитаминоз. На борьбу с ним направлены все наши усилия.

В марте в инфекционный госпиталь № 823 на всеармейский семинар по борьбе с цингой и другими авитаминозами срочно собраны начсандивы, командиры медсанбатов и санитарные врачи. Среди прибывших вижу Д. И. Банщикова, А. И. Юровского и В. А. Букова, К. П. Алексеева и А. Н. Цветкова, И. Ф. Милюкова, старшего врача запасного полка В. Н. Лебедева, медиков от танкистов В. П. Маркова, А. М. Резникова, старшего врача полка связи А. Н. Смовжа и других.

— Нам с вами когда-то в академиях и медвузах читали лекции о витаминном настое из хвои, о технологии его изготовления. Мы все это позабыли. А жаль! — сказал, заключая семинар, начсанарм. — Надо вспомнить.

И он вручил каждому подробную инструкцию по изготовлению хвойного настоя.

— Не только сами этим займитесь, но научите всем премудростям своих помощников. Мы обязаны ликвидировать цингу в самом зародыше. Пить настой надо всем! Командирам и рядовым. Пусть у каждой полевой кухни в часы раздачи обеда станет опытный санинструктор или военфельдшер. Выпьет боец чарку хвойного настоя — тогда и протянет повару котелок.

Началась витаминная эпопея. Поголовные осмотры. Выявление ранних форм цинги. Активное лечение всеми видами аскорбиновой кислоты.

На участке армии хвойные деревья не росли. Для порубки веток нам был выделен участок за Мельничьим Ручьем, в 20–40 километрах от места нашей дислокации. Вечерами, шурша зелеными ветками, машины дивизий проносились через Рыбацкое в свои части, оставляя на шоссе запах хвойного леса.

В каждом полку и батальоне стали готовить витаминный настой. Без охоты, но под сильнейшим нажимом медиков бойцы и командиры привыкали к зеленоватой кисленькой водице, получая таким образом изрядную дозу аскорбиновой кислоты. И когда незаметно для себя люди поздоровели, перестали ощущать боль в суставах, побледнела, а потом и совсем прошла на теле сыпь, не кровоточили десны — все поверили в чудодейственную водицу.

Наступление на цингу шло и в госпиталях. На пришкольных участках, вскопанных выздоравливающими ранеными и персоналом, посеяли редис, морковь, лук. Шефы госпиталей — завод «Большевик», Литографская фабрика, 5-я ГЭС и другие щедро делились посадочным материалом. Летом возле каждого госпиталя зазеленели грядки, кое-где даже взошел картофель, распустились первые капустные листочки. Огороды были предметом гордости и соревнования руководства наших госпиталей и еще