Репортаж ведет редактор - Вячеслав Иванович Дробышевский Страница 37

Главное, не сдаваться и не сдаваться».

И не сдался, кончил вуз, стал учителем, работает в школе.

У двадцатилетнего челябинца Василия Малеева тот же самый девиз: не сдаваться! Он слег в постель пять лет назад и с тех пор не может подняться. Но все-таки закончил школу, сдал экзамены на аттестат зрелости, собрал радиоприемник, начал писать стихи. Надо обязательно рассказать в газете о мужестве этого юноши. Ведь оно рождено всем укладом нашей жизни. Высокий пример Николая Островского, сердечность людей в белых халатах, неустанные заботы отца, помощь друзей — все это органические частицы того, что мы называем советским образом жизни.

Много общего с Василием Малеевым у Эдуарда Главизнина. Сегодня меня познакомил с ним в редакции Виктор Яковлевич Вохминцев, заведующий отделом культпросветработы, литературы и искусства. Вслед за Виктором Яковлевичем в комнату медленно вошел невысокий бледный юноша в темно-сером демисезонном пальто. В правой руке — трость. Идя, он опирается на нее. Чувствуется, что ходьба для сегодняшнего нашего гостя — дело нелегкое.

Потолковали. Главизнин рассказал о себе. После окончания средней школы два года работал на заводе. Потом — служба в армии, тяжелое заболевание, три года в постели. Это — больше тысячи дней борьбы врачей, медсестер и самого Эдуарда против жестокого врага, имя которому — паралич. И вот он на ногах. Правда, ходить очень трудно, боль и усталость постоянно напоминают о болезни. Но парень не сдается, учится на заочном отделении юридического института.

Занимаясь в школе, мечтал о труде скульптора, пробовал лепить. Как-будто что-то получалось. Но с этой мечтой пришлось расстаться: левая рука до сих пор не слушается. Теперь потребность художественного творчества находит выход в стихотворных строках. На днях начинающий поэт впервые напечатался: мы опубликовали два его стихотворения. Одно из них заканчивается так:

Пусть сердце стуком перебойным

Торопит жить,

Торопит жить

Для жизни бурной, беспокойной,

Для дел, что надо совершить.

А совершить ему хочется многое. И прежде всего победить недуг. Эдуард не только хочет этого. Его правило — действовать. Дома у него появилась шведская стенка — для лечебной физкультуры. Каждый день он выполняет назначенную самому себе норму ходьбы — два километра. Итак — учеба, поэзия, физкультура. Такому сочетанию можно позавидовать.

Договорились, что будет и впредь заходить в редакцию, особенно с новыми стихами.

20 ноября

ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ ОБ УЧЕНИКЕ ЛЕНИНА

Вчера мы поздравили двух работников редакции — Н. Карташова и Л. Константиновского — с выходом в свет документальной повести, над которой они трудились два года. Главный герой книги — наш земляк, которого в городе знает чуть не каждый. Вспоминаю недавнюю городскую партийную конференцию.

— Товарищи, — обратился секретарь горкома к делегатам, — здесь, в зале, присутствует старейший коммунист, член КПСС с 1904 года Иван Степанович Белостоцкий. Есть предложение пригласить его в президиум.

В ответ раздались горячие, дружные аплодисменты. В четвертом ряду поднялся со своего места высокий пожилой человек в просторном темном костюме и направился к сцене. Многие кивали ему головами, тепло улыбались. Чувствовалось, что Ивана Степановича не только уважают, но и любят.

Любовь и уважение тех, кто его знает, он заслужил всей своей жизнью. О ней и рассказывается в повести Н. Карташова и Л. Константиновского «Большая жизнь», выпущенной Челябинским книжным издательством.

Повести предпосланы в качестве эпиграфа проникновенные слова Никиты Сергеевича Хрущева: «…мы хотели бы посоветовать нашим молодым людям: учитесь на истории революции, на истории борьбы, участниками которой были ваши отцы и матери, и свято храните память о тех, которых уже нет, и с уважением относитесь к тем, которые живут, и берите от них на вооружение в свои руки все, чтобы вы были достойными людьми, достойными продолжателями дела своих отцов». Слова эти очень к месту в книге. У Ивана Степановича можно многому поучиться, и прежде всего партийной убежденности, верности делу Ленина, постоянной готовности выполнить любое задание партии.

Суперобложка книги Н. Карташова и Л. Константиновского «Большая жизнь».

Взявшись писать книгу, наши коллеги добавили к своим редакционным обязанностям массу новых забот. Много вечеров они провели в семье Белостоцкого. Он рассказывал им о революционном подполье, о встречах с Владимиром Ильичем, о работе на Челябинском тракторном, где трудился до ухода на пенсию. Эти вечера оставили добрые следы и в памяти и в журналистских блокнотах. Но потребовались также исторические источники, архивные документы. Авторы засели за ленинские труды, за старые комплекты исторических журналов, связались с институтом марксизма-ленинизма, с архивными учреждениями. Газетчики, все время занятые делами сегодняшнего дня, по вечерам и в воскресенья превращались в исследователей. И вот рассказы революции и исторические документы слились воедино на страницах документальной повести. Теперь с жизнью старого коммуниста могут познакомиться тысячи читателей. А жизнь у него яркая, насыщенная значительными событиями.

На Макеевский труболитейный завод, принадлежавший французской акционерной компании, Иван пришел неумелым деревенским парнем. Вместе с ремеслом изучал азбуку революции, познакомился с большевиками, вскоре получил первое в жизни революционное задание — разложить в инструментальные ящики рабочих листовки, призывавшие бастовать.

С тех пор Иван Белостоцкий, постоянно находясь на переднем крае революционной борьбы, ни разу не свернул с большевистского пути. А путь был нелегкий — и участие в забастовках, и столкновения с жандармами, и аресты, и допросы, и «отсидки» в тюрьме, и ссылка. Но никакие испытания не могли сломить волю большевиков, в рядах которых боролся за ленинскую правду рабочий Белостоцкий.

С особенным интересом читаются страницы повести, посвященные встречам И. С. Белостоцкого с Владимиром Ильичем. Да и может ли быть иначе? Людей, общавшихся с Лениным в дореволюционные годы, осталось не так уж много. А народу дорого каждое живое слово о нем, каждый штрих в его облике, запечатленный современниками. Ведь эти штрихи снова и снова дополняют драгоценными черточками любимый образ вождя.

Будучи в 1911 году слушателем ленинской школы в Лонжюмо, близ Парижа, Иван Степанович не только слушал лекции Владимира Ильича, но часто встречался с ним после занятий, в неучебное время. В такие часы слушатели еще и еще раз убеждались в том, что великий вождь партии — простой и душевный человек. А как он умел распознавать настроение товарищей, как тактично направлял его в нужное русло! В главе «Школа в Лонжюмо» приводится такой эпизод. Однажды три слушателя предложили «партийному кассиру» Белостоцкому зайти в кафе, выпить по стаканчику вина. Владимир (партийная кличка Белостоцкого) воспротивился: бюджет не позволяет. Поспорили. Владимир стоял на своем. Тогда слушатели пошли в кафе, оставив его на улице одного. И тут