Анатолий Гуськов - Под грифом правды. Исповедь военного контрразведчика. Люди. Факты. Спецоперации. Страница 35

— Вы говорите неправду, я хорошо помню, когда Вы находились в камере предварительного заключения, но тогда были одеты в красноармейскую форму без всяких знаков различия.

— Что вы на это скажите, Гурьянов? — спрашиваю я.

Моряк в некотором замешательстве, но упорно отказывается. Я прошу предъявить документы на два ордена, которые у него на груди: орден Красного Знамени и орден Красной Звезды. Гурьянов заявляет, что документы потеряны в госпитале.

Тогда тем более, — заявляю я, — нам необходимо во всем разобраться. Соберите вещи и в Сталинграде мы вместе выйдем из вагона.

Гурьянова мы доставили в комендатуру, где его взяли под охрану. Затем я связался по телефону с начальником Особого отдела гарнизона и попросил его срочно приехать на вокзал.

Сдали мы старшину вместе с постановлением на задержание с последующим этапированием в распоряжение ОО Грозненского гарнизона.

В вагон мы садились, когда поезд уже тронулся. Все пассажиры встретили нас с радостью, так как мы их избавили от неспокойного попутчика.

Поехали дальше, а Гурьянов не выходит из головы. Достаточно ли основательно мы провели операцию по его задержанию? А если человек пострадает незаслуженно? Не является ли совершенное результатом повышенной горячности и превышением власти? В какой-то степени эти сомнения помог рассеять Иван Петрович. Несмотря на недостаток образования, он обладал очень цепкой памятью, мудрой рассудительностью и глубоким пониманием своего служебного долга. Так же, как и я, находясь под впечатлением проведенной операции, он вспоминал все новые и новые детали пребывания Гурьянова в Особом отделе. Спустя некоторое время он четко восстановил в своей памяти, что Гурьянов действительно проходил проверку в Особом отделе, которую проводил молодой оперработник Квитчастый. Но ввиду того, что Иван Петрович выезжал тогда с группой в Железноводск, причину освобождения Гурьянова из-под стражи не знал.

На следующий день прибыли в Москву. Два-три дня потребовалось на знакомство с руководством и отчеты о работе. На приеме перед отъездом начальник ОКР МВД «Смерш» генерал-майор Смирнов Владимир Иванович сказал, что 8-я дивизия войск НКВД выведена из состава действующей армии, так как будет выполнять спецзадания по Северному Кавказу.

Ввиду того, что подобные дивизии сформированы в гг. Орджоникидзе и Махачкале, они полагают создать на Кавказе Особый отдел округа для приближения руководства особыми отделами соединений.

Признаться, что эта новость не только не обрадовала меня, а сильно огорчила.

В самом деле в разгар войны оказаться в стороне от решающих событий. Это был тяжелый удар. Что касается округа, то это меня никак не волновало.

Из Москвы на этот раз возвращались в плохом настроении, а тут еще сверлила мысль о Гурьянове: где он находится, как начать расследование, что имеется на него у нас в Особом отделе?

В Грозный прибыли поздно ночью, нас встретил мой заместитель И.С. Данилов. Посидели за ужином, рассказали ему московские новости, а затем я спросил: «А Гурьянова этапировали к нам из Сталинграда?». Петр Семенович ответил, что мы с ним будем иметь большую неприятность. Дело в том, что он находится под стражей уже 10 дней, прокурор гарнизона санкцию на арест не дает из-за отсутствия состава преступления и я взял на свою ответственность содержать его под арестом без санкции прокурора. Не знаю, почему Вы его арестовали, у нас на него нет никаких данных. Чтобы прекратить этот малоприятный разговор, я сказал, что утро вечера мудренее, завтра будем разбираться.

Утром следующего дня вместе с комдивом выезжаем в одну из частей разбираться с «ЧП». Один солдат из автомата ранил другого. Возвратясь в Особый отдел, подумал о Гурьянове, но чувствовал, что разговор у нас с ним будет тяжелым и решил отложить его до утра. Только принялся за рассмотрение поступившей почты, пришел старший следователь Литвак И.С. и доложил, что в Особый отдел доставлены два диверсанта, задержанные нарядом дивизии на железной дороге между г.г. Хасавьюртом и Грозным. Диверсанты были задержаны в момент закладки мины под полотно железной дороги в ночное время.

Конец «Пирата»

Это дело я изложу конспективно, так как подробное описание заняло бы много страниц. На допросе задержанные показали, что они являются жителями Сунженского района. Диверсию пытались совершить в порядке мести за выселение своих соотечественников чеченцев. Мне показался этот выпад бандитов из числа местных жителей очень дерзким, поэтому я попросил Петра Семеновича исследовать вопрос, не засланы ли эти диверсанты немецкой разведкой. Еще несколько дней работы, и картина открылась по-иному.

В действительности, накануне нашего наступления немецкая разведка предприняла активные меры по заброске к нам шпионско-диверсионных групп в расчете не только получить широкую информацию, но и совершать диверсионные акты, затормозить движение войск, выводить из строя технику. С такой задачей в начале января группа, состоящая из пяти человек была заброшена в район Хасавьюрта. Группу под названием «Пират» возглавлял моряк Зеленухин Георгий, по кличке «Юр». В нее входили два радиста и задержанные подрывники. Главная задача группы состояла в том, чтобы вести постоянную разведку за движением эшелонов, следуемых из Закавказья к линии фронта, и по специальной команде устраивать диверсии, подрывая эшелоны.

Но случилось так, что руководитель группы во время ведения разведки был схвачен войсковым нарядом и задержан оперуполномоченным нашего Особого отдела, где и находился около двух недель. За время его отсутствия группа прекратила активную деятельность и находилась на своей базе, где хранились радиостанции, боеприпасы, различные документы, а также 50 тысяч рублей денег.

Когда «Юр» возвратился на место дислокации, группа ушла в горы и провела ряд сеансов радиосвязи с разведцентром, а спустя некоторое время вновь приступила к сбору разведданных, выезжая по маршруту Хасавьюрт-Грозный-Махачкала. В конце июля был проведен последний сеанс радиосвязи с разведцентром, так как вскоре после этого их база была обнаружена органами Госбезопасности Дагестанской АССР и два радиста арестованы.

В это время по заданию разведцентра трое из шпионско- диверсионной группы готовились провести диверсионный акт и с боеприпасами переехали ближе к железной дороге. Одну диверсию этой группе удалось совершить: был взорван местный состав, паровоз и шесть платформ с углем. В связи с этим была усилена охрана железной дороги, а прилегающие к ней районы прочесаны оперативно-войсковыми нарядами.