Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил Англию - Джон Гай Страница 32

проведенных в Пуату. Их маршрут пролегал через Сен-Жан-д’Анжели, еще один центр паломничества на пути в Сантьяго-де-Компостела в Испании, а в Коньяк королевский кортеж въехал под приветственные звуки фанфар. Торжественный въезд короля в город состоялся в воскресное утро 18 февраля в разгар карнавала, который должен был завершиться в Прощеный вторник[52]. На следующий день состоялась вторая церемония в честь Клод, организованная Луизой,– на ней присутствовал отец Анны. Все глаза были устремлены на королеву, которая в роскошном наряде ехала по городу в паланкине, переносимом парой мулов. Королева с благодарностью принимала приветственные речи и знаки внимания жителей. Во главе церемонии в изображении актеров выступали бог Меркурий и ряд других богов и богинь. Как и во время коронации, вслед за королевой в экипажах с кучерами и лакеями в нарядных ливреях ехали ее фрейлины, среди которых была и Анна4.

Очередная встреча отца и дочери произошла в то время, когда пребывание Томаса Болейна во Франции в качестве постоянного посла подходило к концу. Об этом свидетельствуют два письма, полученные Генрихом от Клод и Луизы, в которых каждая из них пишет, что «господин Булан» (фр. le sieur Boulan) сообщит ему о последних новостях лично. К написанию этих писем их подтолкнуло решение самого Генриха, а точнее Уолси, отозвать Болейна и назначить вместо него сэра Ричарда Уингфилда. Уингфилд прибыл ко двору в Коньяке и сопровождал Болейна во время аудиенции у Франциска, где новый посол вручил свои верительные грамоты. Никаких подтверждений тому, что существовала другая причина для отзыва Болейна, кроме той, что его миссия по организации предстоящей встречи в верхах была закончена, не существует. Переговоры должны были состояться в мае или июне 1520 года, однако дата была перенесена в связи с тем, что Клод объявила о пятой беременности и о том, что ребенок должен был появиться на свет в конце июля или в августе5.

Наконец все было готово. Место, которое должно было поразить всех невероятной роскошью и рыцарским великолепием, вошло в историю под названием «Поле золотой парчи» (англ. Field of Cloth of Gold, фр. Le Camp du Drap d’Or). Уолси принимал столь деятельное участие в организации этого мероприятия, что сам придумал эскиз временного дворца для Генриха и Екатерины в стиле итальянского палаццо, сам заказывал турниры, маскарады, мессы, фейерверки, стилизованные банкеты, распорядился устроить показ произведений искусства и позаботился о том, чтобы в избытке хватало вина для тех, кому было нечем себя занять, пока велись серьезные переговоры. Расходы были колоссальными. Генрих заказал огромное количество золотой парчи – одежду из этой ткани с 1463 года, когда был принят соответствующий закон, разрешалось носить только монаршим особам и высокой знати – и тюки шелка из Флоренции, а также лично заплатил за наряды своих придворных, их жен и дочерей. На расходы не скупился и Франциск. Уолси также принарядил своих домашних, а своему камергеру Ричарду Пейджу пожаловал «большую золотую цепь»6.

Анну ожидала встреча со всей семьей. Кроме отца и матери должна была прибыть ее сестра Мэри и, возможно, даже брат Джордж, хотя его имя не упоминалось в официальном списке гостей, утвержденном Уолси. Мэри к тому времени уже была замужем. 4 февраля 1520 года, за две недели до того как Анна приехала в Коньяк, Мэри сочеталась браком с двадцатилетним Уильямом Кэри, дальним родственником Генриха и блестящим придворным, который стремительно продвигался по службе. Генрих присутствовал на свадебной церемонии в Гринвиче в качестве почетного гостя7. Молодоженам были предоставлены апартаменты в непосредственной близости от резиденции короля8.

Для Генриха и Франциска это дипломатическое событие должно было ознаменовать новый этап в политической жизни Европы, а личная встреча должна была стать наивысшей точкой в их отношениях. Свита каждого из двух монархов насчитывала не менее 3000 представителей аристократии и придворных, а их, в свою очередь, сопровождало еще около 2500 человек. К этому числу следует добавить по меньшей мере 2000 женщин, поскольку Екатерине и Клод предстояло принимать активное участие в ритуалах гостеприимства. Генриха должна была принимать Клод, а Франциска – Екатерина. Клод предстояло сидеть во главе стола на всех банкетах в честь Генриха и занимать почетное место справа от Екатерины на трибунах ристалища во время турниров. Несмотря на то что она находилась на седьмом месяце беременности, ее присутствие было обязательным даже в проливной дождь9.

Незадолго до отъезда в Кале Генриху все-таки удалось перехитрить Франциска. Поддавшись на уговоры Екатерины, которой не терпелось воочию увидеть племянника, ставшего императором, он организовал ее встречу с Карлом. Проплывая с флотилией из 60 судов из испанской Галисии во Фландрию, новоиспеченный император Священной Римской империи бросил якорь в порту Хайта неподалеку от Дувра10.

26 мая 1520 года кардинал Уолси приветствовал Карла на берегу и после ужина сопроводил его в приготовленные для него покои в замке Дувра. На следующее утро, в День Святой Троицы, подоспел Генрих; он расцеловал Карла прямо на лестнице, и оба монарха отправились верхом в Кентерберийский собор. Они посетили усыпальницу убитого архиепископа Томаса Бекета за главным алтарем в капелле Святой Троицы и поклонились частицам Животворящего Креста под григорианский распев гимна «Приди, Дух животворящий» (лат. Veni Creator Spiritus), а затем направились во дворец архиепископа на поздний завтрак11.

Екатерина, которая всегда была против брака ее единственной дочери с французским наследником и которая лелеяла надежду сблизить племянника и мужа, добилась своего. Она считала, что дружба с Францией и дружба с ее родной Испанией – совершенно разные вещи: восстановление англо-испанского союза помогло бы ей исполнить ту миссию, с которой она в свое время приехала в Англию.

Отец Анны, который тоже находился в Кентербери, внимательно наблюдал за тем, как, чередуя развлечения и предварительные переговоры, высокие гости и хозяева проводили время за трапезами и танцами, и гадал, что из этого может получиться. Ранним утром 31 мая Карл, простившись со всеми, поднялся на корабль и отплыл во Фландрию. В тот же день Генрих и Екатерина со своими свитами, включая семейство Болейн, отплыли из Дувра в Кале для встречи с Франциском, который уже знал о хитром маневре Генриха, однако не подал виду12.

Несмотря на парадность и великолепие, с которыми была устроена официальная встреча двух монархов, она не увенчалась успехом. Мероприятия, проходившие с 4 по 24 июня, открылись конным въездом Генриха и Уолси во внутренний двор импровизированного королевского дворца. Главное событие – личная встреча двух суверенов – состоялась 7 июня в месте,