Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Дмитриевич Витковский Страница 25

При обыске на квартире Толкачева обнаружили несколько фотоаппаратов, в том числе и замаскированных под брелоки для ключей, комплект для тайнописи, передатчик со встроенной шпионской гарнитурой, деньги, золото, антикварные украшения и ампулу с лошадиной дозой цианистого калия, вмонтированную в авторучку. Воспользоваться этим ядом предатель не успел.

А через несколько дней — 13 июня 1985 года — сотрудник резидентуры ЦРУ в Москве Пол Стомбаух, работавший под крышей второго секретаря посольства США, выехал на очередную шпионскую акцию. Начиная с обеда, долго петлял в машине по московским улицам, выявляя возможную слежку, затем продолжительная поездка в метро, потом пешеходный марш-бросок на юго-запад к заветной точке на карте Москвы недалеко от пересечения улиц Кастанаевской и Пивченкова. Вот здесь около восьми часов вечера он и был взят с поличным сотрудниками КГБ СССР. При задержании у него изъяли секретные инструкции для Толкачева, подготовленные на небольших листах быстрорастворимой бумаги, оперативная фототехника, схема района проведения шпионской операции и крупная сумма советских денег.

Задокументировав преступную деятельность, Стомбауха, как дипломата, отпустили, объявив персоной нон грата и выдворив из Советского Союза. А предатель-инициативник Адольф Толкачев был расстрелян 24 сентября 1986 года но приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

Впрочем, случались истории и иного рода. Одну из них мне рассказал генерал-майор органов госбезопасности Александр Михайлов.

Прибывший в Москву ЦРУшный дипломат повадился на своем «мерине» уходить от нашей наружки (Служба наружного наблюдения) через арку дома № 30 в Скатертном переулке. Место открытое, машин мало, спрятаться чекистам негде. Нырнет дипломат в арку, и пропал. Преследовать его без риска расшифровки просто невозможно.

Для начала повесили у въезда в арку «кирпич». Но отеческого предупреждения иностранец не понял и продолжал ездить под запрещающий знак.

Тогда на выезде из арки ровно посередине дороги врыли, а чтобы местные автолюбители не сорвали оперативный замысел, еще и забетонировали, невысокий, но мощный столб.

Однажды вечером дипломат-шпион выехал на встречу с тайным агентом и вновь решил использовать свой любимый прием. Попетляв но городу, опять направился к Скатертному переулку и свернул в знакомую арку. Еще и газу прибавил. Как жив остался после радушной встречи с чекистским столбом — одному Богу известно. Капот его «мерседеса» буквально обнял, и очень крепко, злополучную преграду.

Бережно, со всей осторожностью, отскребли американского разведчика от водительского сиденья в хлам искореженной машины, уложили в «скорую помощь», которая «случайно оказалась неподалеку в кустах». Вскоре одна из лучших бригад московских хирургов восстановила бедолагу, а вот его «мерин» реанимации не подлежал...

С тех нор американец стал очень дисциплинированным водителем, даже штраф за проезд под запрещающий знак оплатил. И хлопот нашей наружке больше уже не доставлял.

Еще одна шпионская достопримечательность Москвы — Краснолужский мост. Именно здесь облюбовала место для тайниковой операции американская разведка. Получатель — второй секретарь Управления планирования внешних мероприятий МИДа Александр Огородник. Американцы завербовали его в начале 1974 года во время командировки в Колумбию. Одним из вербовщиков была испанка Пилар Суарес Баркала. Постоянно встречаясь с молодым дипломатом, она досконально изучила сильные и слабые стороны молодого сотрудника посольства. После возвращения агента в Москву франкфуртский разведцентр специально для Огородника открыл в эфире новую линию связи. А в парке Победы и других укромных местах нашей столицы подбирал шпион то булыжники, то сосновые палки, а проще—специально изготовленные контейнеры, в которых хранились инструкции разведцентров, шпионское оборудование, яды и деньги. На случай, если шпионская посылка непредвиденно попадет в чужие руки, американские разведчики оставляли в ней вот такие записки: «Товарищ! Ты случайно проник в чужую тайну, подобрав чужой пакет и вещи, которые были предназначены не для тебя. Оставь деньги и золото у себя, но не трогай других вещей в пакете, чтобы не узнал слишком много и не подвергнул свою жизнь и жизнь твоих близких опасности. Возьми вещи, которые представляют для тебя ценность, а остальное содержимое и пакет выброси в реку и забудь обо всем... иначе ты подвергнешь себя и твоих близких большим неприятностям. Ты предупрежден!!!»

Но мастерство контрразведчиков оказалось выше осторожности американских спецслужб. Шпион был задержан 22 июня 1977 года у себя на квартире в доме № 2/1 по Краснопресненской набережной и тут же признался в пособничестве ЦРУ. Уже в два часа ночи, написав первую фразу покаянного письма, Огородник вдруг зажал зубами свою авторучку. Из его рта пошла обильная пена. Он упал со стула и потерял сознание. Еще через два часа, не приходя в сознание, шпион умер в Институте имени Склифосовского. «Клиника умирания не укладывается в рамки клинической картины отравления какими-либо из известных ядовитых и отравляющих веществ», — таково заключение врачей. При тщательном рассмотрении авторучки в ней обнаружили маленькое отверстие, в котором помещался яд.

А в это время американцы, не зная об аресте своего конфидента, тщательно готовились к новой тайниковой операции для Огородника. Поздним вечером 15 июля 1977 года сотрудник ЦРУ Марта Петерсон шла к Краснолужскому мосту. Подойдя к гранитной опоре моста, она еще раз проверилась, открыла сумочку и левой рукой достала контейнер — обломок угля, — чтобы положить его в «бойницу» — небольшой прямоугольный проем мостовой опоры. Но не успела — начался захват. Впрочем, мужеству этой дамы можно позавидовать. Поняв, что провалилась, она дралась профессионально, жестко и расчетливо. Даже ее истеричные вопли — смесь английского и русского мата — и резкие движения головой имели, как оказалось, свой смысл. Криком она хотела предупредить о своем провале агента, который по предварительной договоренности уже должен был подходить к мосту для выемки тайника, а мотая головой, она пыталась вытряхнуть из своего уха клипсу, с помощью которой прослушивала эфир на частотах наших передатчиков. (Сотрудники группы захвата оказались хитрее — эфир был пуст.) И если от истошных криков не было никакого проку (Огородник уже три недели был мертв), то клипса в вечерних сумерках вывалилась, никем не замеченная, и наши контрразведчики долго не могли понять, каким образом действует обнаруженный у нее портативный электронный аппарат контроля за эфиром.

Через полчаса в приемной КГБ СССР на Кузнецком мосту, 22 в присутствии консула посольства США Гросса был вскрыт контейнер— тот самый кусок угля. В нем оказался обычный шпионский набор. На