Полководцы эпохи Александра II - Алексей Васильевич Шишов Страница 22

Главнокомандующего действующей армией провожали с немалой торжественностью. Николаю Николаевичу от войск гвардии поднесли святую икону. Святые образа он также получил от Главного штаба, комендантского управления столицы, военно-учебных заведений Санкт-Петербурга, многих полков и других воинских частей его гарнизона.

Образ, который был поднесен ему от «родного» лейб-гвардии Уланского полка, великий князь Романов надел на шею и не расставался с ним всю войну.

Путь на юг лежал по железной дороге. В первопрестольной Москве он отдал дань вековой традиции русских полководцев, съездив в Сергиеву пустынь (Троице-Сергиев монастырь) поклониться святому угоднику, благословившему на подвиг князя-ратоборца Дмитрия Донского, отправлявшегося на Куликово поле.

В Киеве поезд великого князя простоял 52 минуты. После обхода выстроенного почетного караула Николай Николаевич Старший в зале местного вокзала принял благославление от митрополита Феловия.

Прибыв в Кишинев, главнокомандующий в сопровождении начальника армейского штаба генерала А.А. Непокойчицкого посетил ряд воинских частей, начав с 8-й конно-артиллерийской бригады и 130-го пехотного Херсонского полка.

26 ноября на обед к великому князю Романову были приглашены нижние чины из полков 14-й пехотной дивизии генерала Драгомирова, награжденные Знаками отличия Военного ордена (Георгиевскими крестами). Таких солдат и унтер-офицеров в дивизии оказалось 14 человек. Все они были участниками Крымской войны.

Последующие дни главнокомандующий занимался вопросами подготовки армейских войск к переходу через Дунай. Речь шла о подготовке понтонных переправ, концентрации войск в назначенных пунктах, подтягивании тылов, ведении разведки и действий Дунайской военной речной флотилии, согласований союзных вопросов с румынской стороной и многое другое.

Главнокомандующий действующей Дунайской армией в день официального объявления войны издал обращение к войскам, в котором объявлял о целях начинающейся войны с Турцией:

«12 апреля 1877 г.

Главная квартира,

Кишинев.

Сотни лет тяготеет иго турецкое над христианами – братьями нашими.

Горька их неволя. Все, что дорого человеку, святая вера Христова, честное имя, потом и кровью добытое добро – все поругано, осквернено неверными.

Не выдержали несчастные, восстали против угнетателей, и вот уже два года льется кровь христианская; города и села выжжены; имущество разграблено; жены и дочери обесчестены; население иных мест поголовно вырезано.

Все представления Монарха нашего и иностранных правительств об улучшении блага христиан – остались безуспешными.

Мера терпения нашего Царя-Освободителя истощилась.

Последнее слово Царское сказано:

Война Турции объявлена!

Войска вверенной мне армии!

Вам выпала доля исполнить волю царскую и святой завет предков наших.

Не для завоеваний мы идем, а на зищиту поруганных и угнетенных братьев наших, на защиту веры Христовой.

Итак, вперед! Дело наше свято и с нами Бог!

Я уверен, что каждый, от генерала до рядового, исполнит свой долг и не посрамит имя русского. Да будет оно и ныне так же грозно, как и в былые годы. Да не остановят нас ни преграды, ни труды и лишения, ни стойкость врага. Мирные же жители, к какой бы вере и к какому народу они не принадлежали, равно как их добро, да будут неприкосновенны. Ничто не должно быть взято безвозмездно, никто не должен позволить себе произвола.

В этом отношении я требую от всех и от каждого самого строгого порядка и дисциплины. В них – наша сила, залог успеха, честь нашего имени.

Напоминаю войскам, что по переходе границы нашей мы вступаем в издревле дружественную нам Румынию, за освобождение которой пролито немало русской крови. Я уверен, что там мы встретим то же гостеприимство, как и предки и отцы наши. Требую, чтобы за то все чины платили им, братьям и друзьям нашим, полною охраною их порядков и безответною помощью против турок, а когда потребуется – защищали их дома так же, как свои собственные.

Приказ сей прочесть во всех ротах, эскадронах, сотнях и батареях.

Подписал: главнокомандующий действующей армии генерал-инспектор кавалерии и по инженерной части

Николай».

Русская армия авангардными полками стала занимать бессарабский и валашский берега Дуная. На реке господствовала турецкая броненосная флотилия, предпочитая держаться подальше от левого берега. Там возводили береговые батареи, с которых и прозвучали первые пушечные залпы в новой Русско-турецкой войне. Исполнялся приказ великого князя Николая Николаевича Старшего:

– Турецкие броненосцы из дунайского устья в реку, к местам наших переправ, не пускать любой ценой…

Исторический переход русской армии Дуная состоялся 15 июня 1877 года. С началом переправы император Александр II вместе с младшим братом Николаем прибыли на прибрежный курган, который был уже оцеплен сотней донцов лейб-гвардии Казачьего полка. Курган стал командной высотой, с которой хорошо просматривались и речные воды в месте форсирования Дуная, и противоположный берег. Самодежец «всея России» в тот день «был необыкновенно весел, что и сообщалось всем».

Долго стояли на кургане два брата Николаевича, осматривая в подзорные трубы переправу. Уже больше молчали, изредка вполоборота косясь на тыльную часть холма. За курганом, шагах в пятидесяти, стояла карета, к которой сходились отовсюду телеграфные линии на временно поставленных столбах.

Офицер связи не отходил от телеграфного аппарата: весть об удачной или, не дай бог, неудачной переправе через Дунай могла первой прийти к государю только «по воздуху». Ждать ему и главнокомандующему и тем, кто стоял на холме или толпился под ним, пришлось долго. Но всем было слышно: на том берегу шел бой жаркий, хотя пушки били гулко, нечасто…

В 5 часов 30 минут пополудни в армейскую штаб-квартиру, в которой находился император Александр II, пришла телеграмма от начальника армейского штаба генерал-адъютанта Непокойчицкого из Зимницы, с места переправы на имя главнокомандующего Дунайской армией. В ней говорилось:

«…Предначертания вашего императорского высочества увенчались полнейшим успехом: многотрудная и сложная в настоящую кампанию задача военного дела – переход Дуная – разрешена: Систов и окружающие высоты в наших руках. Я счастлив, что могу от души поздравить Государя Императора и ваше высочество с блестящим успехом наших храбрых и дорогих войск.

Переправлены уже вся пехота 14-й дивизии, стрелковая бригада, сотня пластунов, гвардейская рота, 1-я бригада 9-й пех. дивизии и до ночи перевезется 2-я бригада, одна горная батарея, 6 орудий 14-й арт. бригады и до ночи будет на той стороне три батареи, сотня казаков, затем перевезется 35-я пех. дивизия…»

Телеграмму зачитали в штабе. Все слушали стоя. После окончания чтения император Александр II взволнованным голосом провозгласил:

– Ура главнокомандующему и войскам!

Ответное «ура» прозвучало трогательно, задушевно. Когда установилась тишина, государь торжественно произнес, подойдя к младшему брату:

– Жалую тебя за переправу Георгием 2-й степени!

Все было так. Русская армия