За рулем: Его восхитительная история - Джим Кларк Страница 20

В течение года, кроме тех гонок, о которых я упомянул, я выступал в Формуле-Юниор с Тревором Тэйлором, и мы провели удачную гонку в «Солитуде», где я выиграл, а Тревор стал третьим. По сравнению с машинами гран-при болиды Формулы-Юниор были скучными. Тревор и я провели множество забавных сражений на трассах юниорских чемпионатов в прошлом году, в основном в Британии.

В «Солитуде» мы не просто так смогли сделать победный «дубль», к которым мы привыкли по ходу того сезона. Я лидировал по ходу всей гонки и значительно замедлился на последних кругах, позволив Тревору догнать меня. Мы продолжили ехать в нашем, относительно медленном, темпе, когда внезапно на подъёме на холм в начале последнего круга я понял, что между мной и Тейлором есть ещё одна машина. Когда он поравнялся со мной, я понял, что это ещё один британский гонщик — Стив Оверофф. Я вопросительно посмотрел на него и прокричал: «Ты в одном круге с нами?». Но по его сосредоточенному взгляду я понял, что этот вопрос можно было не задавать.

Он начал протискивать нос своей машины вперёд, но я нажал педаль газа «в пол» и попробовал вернуть себе лидерство. Между тем Тревор, который был уверен, что видел, как Стив заезжал в боксы, удивлялся, почему я так яростно сражаюсь с ним. Для него было неприятным сюрпризом узнать, что он идёт не вторым после такой гонки!

Поскольку Гран-при Германии в тот год проводился в рамках чемпионата Формулы-2, я получил небольшую передышку. Но я поехал в «Брэндс-Хэтч» на гонку «Банк Холидей»[46] в августе, которая стала, пожалуй, моим «звёздным часом» в том сезоне.

В той гонке у меня была восхитительная дуэль за лидерство с действующим чемпионом мира Джеком Брэбхемом. Я не знаю, сколько раз мы улучшали рекорд круга, но при очередной попытке обгона на моей машине сломалась коробка передач, и на этом всё было кончено.

Сезон близился к завершению, и начиналась самая разъездная его часть. Для поездки в Опорто, на Гран-при Португалии, Джон Уэбб зафрахтовал два рейса, и я летел на Danair Elizabethan, который вылетел из Гэтвика. Эти поездки на гонки вместе с гонщиками, механиками и всей командой были отличным развлечением. В тот раз, например, каждый пассажир на борту делал модель лодки. Тот, у кого получалась лучшая модель, получал в подарок полбутылки виски. В любом случае, это была отличная возможность расслабиться во время полёта.

Команда Lotus остановилась в Опорто в отеле «Imperio», а Ян Скотт-Уотсон прибыл на другом самолёте и заказал BMW 600, чтобы нам передвигаться на нём. Мы поехали посмотреть на трассу, которая была достаточно новой, и никто из нас не выступал на ней прежде. На треке велись напряжённые работы по подготовке к гонке, и толпа мужчин с листами металла пыталась построить пешеходный мост над трассой. Накануне он упал, и сейчас организаторы хотели сделать всё, как следует. Наша команда была очень небольшой, и Лэнс Ревентлоу, американский миллионер и владелец команды Scarab разрешил Чэпмену использовать свой фургон Fiat, кузов которого был построен Bartoletti. Это была очень красивая машина, светло-голубого цвета, и наш шеф-механик Джим Эндрювейт был так доволен ей, что предпочёл быть за рулём всю дорогу, в то время, как другие механики бездельничали на двух койках, получившихся в результате раскладывания пассажирских сидений.

В этом фургоне можно было неплохо жить, судите сами, он был восемь футов в ширину и тридцать пять в длину[47]!

В первой тренировке Дэн Герни на BRM установил лучшее время, а Стирлинг Мосс и я на наших Lotus стали вторым и третьим. Затем в пятничной тренировке у меня всё пошло наперекосяк. На втором круге я зашёл в узкий поворот слишком быстро. Я понял, что ошибся и резко затормозил, пустил машину в занос и пролетел в сантиметрах от фонарного столба, но зацепил поребрик, и от удара машину отбросило на противоположную часть трассы в тюки с соломой, служившие ограждением. Машина превратилась в груду металла, и её передняя часть была полностью разрушена.

Колин был не намерен жертвовать стартовыми деньгами, и механики начали совершать настоящие чудеса, восстанавливая машину. Идея была в том, чтобы хотя бы выйти на старт гонки и получить стартовые деньги. Джим Эндрювейт и Колин сначала отправили штатных механиков немного поспать, воспользовавшись помощью местного португальского механика, чтобы тот расчистил нам боксы.

Он посмотрел на то, что осталось от машины, и покачал головой, решив, что англичане сошли с ума. Было около 10 вечера, и в полночь он вернулся, чтобы посмотреть на наши достижения, увидев, что вся машина разобрана. К двум часам ночи изуродованное шасси было собрано, и Колин с Эндрювейтом начали импровизировать, придумывая всё возможное. Они вытянули рулевую рейку и начали сваривать шасси и работать ножовкой. Как только шасси было готово, они взяли две трубчатых балки и начали формировать конструкцию рамы. С помощью метров проволоки и сварочного аппарата они восстановили переднюю часть машины и растянули оставшиеся части трубчатой рамы. Нос машины был обмотан скотчем, и в шесть утра они пошли немного вздремнуть, в то время, как оставшиеся механики завершали сборку машины.

Я был по-настоящему удивлён, когда, проснувшись утром, увидел, что автомобиль готов к гонке. Мы посмеялись перед стартом гонки, увидев, что кто-то вывесил ирландский флаг над боксами Иннеса Айленда[48], нашего шотландца, живущего в Уэльсе! На стартовой решётке Колин дал мне инструкции. «Попробуй проехать первые 10 кругов, как на тренировке, и если почувствуешь, что с машиной всё нормально, продолжай гонку». В итоге моя гонка была больше похожа на фарс. У Иннеса слишком быстро расходовалось топливо, и механики обнаружили, что это связано с утечкой из одного из топливных баков, в итоге на гонку ему оставили только один бак, что означало обязательный пит-стоп в гонке.

Lotus Стирлинга страдал от проблем с зажиганием, и Мосс вынужден был заехать в боксы. Дэн Герни на BRM откатился назад, и Джон Сэртиз на Lotus вышел в лидеры. Затем у него тоже начались проблемы, лопнул бензобак, и топливо пролилось на педали. К концу гонки его мокрая ступня соскользнула с педали, и машина налетела на поребрик. Тем временем, я на своей «особенной»