Валериан Куйбышев. «Буду отстаивать свою программу» - Андрей Иванович Колганов Страница 20

«Сообщение РВС Восточного фронта Главкому И.И. Вацетису о крестьянских волнениях в Самарской и Симбирской губерниях

г. Симбирск 9 марта 1919 г.

Для сведения сообщаем: в Мелекесском, Ставропольском, Сызранском и Сенгилеевском уездах возникли волнения. Во все указанные уезды послана вооруженная сила и назначены ответственные командиры, действия которых объединены в руках Симбирского губвоенкома, который в этом отношении подчинен непосредственно Реввоенсовету фронта. До сегодняшнего вечера волнения не ликвидированы. Местами имелись столкновения с применением оружия. В волнениях принимают участие дезертиры.

Реввоенсовет: С. Каменев, С. Гусев»[73].

В самой Самаре поднял мятеж запасной полк, состоявший в основном из мобилизованных крестьян Самарской губернии. Вот что говорится об этом в докладе Фрунзе:

«Докладная записка командующего 4-й армией М.В. Фрунзе члену Реввоенсовета Восточного фронта И.Т. Смилге, Л.Д. Троцкому, В.И. Ленину о крестьянском восстании в тылу Восточного фронта

№ 624

17 марта 1919 г.

…В ночь с 10 на 11 марта была произведена попытка поднять таковое в самой Самаре. Взбунтовался 175-й полк; разбив артиллерийские склады и разобрав бывшие там берданки, он пытался поднять другие части и в первую очередь инженерный батальон моей (4-й) армии. Призыв успеха не имел, и к 3 часам утра дело было ликвидировано…» [74]

Восставшие на территории, охваченной мятежом, жестоко расправлялись с местными коммунистами, сотрудниками ЧК, руководителями продотрядов, нередко с настоящим зверством. Один из отрядов, отправленных для подавления восстания, был истреблен полностью.

Войска, посланные для подавления восстания, 13 марта атаковали Ставрополь, где находился штаб восставших, и 14 числа город был освобожден. Далее последовали карательные экспедиции против селений, охваченных мятежом. Действия при подавлении восстания также отличались немалой жестокостью, иногда сравнимой с действиями самих восставших. Проводились массовые расстрелы активистов восстания. Значительное число восставших было заключено в концентрационный лагерь в районе Сызрани.

Самарский краевед В.В. Ерофеев утверждал даже, что это был первый концентрационный лагерь в Европе, и приписывал само изобретение концентрационных лагерей большевикам. Однако историкам хорошо известно, что первые концентрационные лагеря были созданы Великобританией во время англо-бурской войны (1899–1902) и вскоре после этого – Германией при подавлении восстания гереро в Намибии (1904). Концлагеря создавались практически всеми воюющими сторонами во время Первой мировой войны. Создавались они и в ходе Гражданской войны с лета 1918 года как большевиками, так и их противниками.

Причиной, приведшей к вспышке крестьянских выступлений в Саратовской и Симбирской губерниях, послужил целый комплекс причин. «Чапанную войну» нельзя охарактеризовать (как это делала советская историография) ни как кулацкое восстание, ни как эсеровский или белогвардейский мятеж. Наличие в руководстве восстанием представителей эсеров, равно как и агентов белогвардейцев, следствием, проводившимся после восстания, не отмечено. Хотя кулаки и были весьма активной группой среди восставших, подавляющее большинство последних составляли обычные середняки.

Обстановкой, способствовавшей крестьянским выступлениям, отмечавшимся во многих местностях с лета 1918 по лето 1919 года, была политика продразверстки, которая, разумеется, не отвечала интересам крестьянства. Однако она была неизбежной в условиях, когда хлебопотребляющие районы центральной и северной России, никогда не имевшие достаточно собственного хлеба, оказались отрезаны от основных источников хлебоснабжения (Украина, Дон, Кубань, Северный Кавказ, Южная Сибирь). Зажиточное крестьянство (особенно кулацкая верхушка) потеряло часть своих доходов из-за прекращения свободной торговли хлебом. Кроме того, тяготы крестьян в прифронтовой полосе увеличивались разного рода реквизициями и повинностями для нужд фронта. Непосредственным же детонатором восстаний служили многочисленные злоупотребления местных властей и посылаемых в деревни продотрядов, которые занимались реквизицией продовольствия. В условиях, когда обстановка революции и Гражданской войны вынесла на поверхность множество случайных людей, проходимцев и авантюристов, эти злоупотребления могли принимать широкие масштабы.

Суд над участниками «чапанной войны»

Сызрань, 1919

[Из открытых источников]

Вот что говорилось в телеграмме зав. политотделом Восточного фронта Г.И. Теодоровича и члена РВС фронта С.И. Гусева В.И. Ленину и Я.М. Свердлову о восстании крестьян в Симбирской губернии (17 марта 1919):

«Совершенно ясно из всего имеющегося в нашем распоряжении материала, что, несмотря на явное присутствие злой контрреволюционной агитации, восстание сделалось возможным только благодаря тому, что было подготовлено безобразной деятельностью местных организаций, как советских, так и партийных.

Безобразия, которые происходили в Симбирской губернии, превосходят всякую меру. При взимании чрезвычайного налога употреблялись пытки вроде обливания людей водой и замораживания. Губернские организации смотрели на это сквозь пальцы. При реквизиции скота отнимали и последних кур. В нашем распоряжении есть теперь уже обширный материал о Сенгилеевском уезде, где председатель уездного комитета партии участвовал, будучи членом ЧК, в десятках избиений арестованных и дележе конфискованных вещей и прочее. Партийная организация была теплой компанией грабителей, разбойников, белогвардейцев» [75].

В материалах следствия по итогам «чапанной войны» отмечалось также, что массовые злоупотребления на местах не встречали активного противодействия губернских властей, которые ограничивались лишь предостережениями против злоупотреблений, но не привлекали к ответственности виновных в них лиц.

Президиум Самарского губисполкома, учитывая все эти обстоятельства, вынес решение:

«Во исполнение обязательного постановления за № 21 предложить ЧК, ревтрибуналу, особому отделу, милиции и совету народных судей принять меры к освобождению арестованных крестьян-середняков.

…Предписать всем учреждениям, за которыми числятся дела по последним восстаниям, в отношении к крестьянам-середнякам и беднякам относиться снисходительнее в связи с решением VIII партийного съезда»[76].

В результате следствия, проведенного после восстания, был осужден целый ряд работников местных органов ЧК, допускавших злоупотребления властью, в том числе из корыстных побуждений. В частности, в приговоре особого революционного трибунала при Особой комиссии ВЦИК бывшим руководителям и сотрудникам Сенгилеевской уездной ЧК от 6 апреля 1919 года говорилось:

«Чрезвычайные комиссии призваны преследовать всякое нарушение воли рабоче-крестьянского правительства и предупреждать всякое покушение на Советскую власть. Сенгилеевская ЧК и ее органы в уезде не только не выполняли этих задач, но сами постоянно нарушали декреты и постановления, не только не стояли на защите достоинства и целостности РСФСР, но разрушали доверие местного населения к ней постоянным произволом, насилиями, избиениями, издевательствами и грубостью. Они разрушали самую опору Советской власти, изолируя от нее рабочих и крестьян близ фронта гражданской войны, и тем самым подвергали фронт опасности. Такая работа может караться только самой высшею мерой наказания, т. е. расстрелом лиц, ответственных за эту работу»[77].

Окончание восстания улучшило ситуацию в поволжских губерниях и создало более благоприятную обстановку для борьбы с начавшимся в марте наступлением колчаковских войск. Однако М.В. Фрунзе, понимая, что целый ряд причин, приведших к восстанию, не устранен, продолжал опасаться за устойчивость тыла: «Сейчас все успокоено, но, конечно, лишь наружно. Т[аким]