Воины СВО. Воронежцы. Книга славы и памяти - Михаил Иванович Федоров Страница 19

Уставшие после преодоления глиняного препятствия, мы старались изо всех сил торопиться, пока не проснется арта противника.

Подойдя к последней позиции, я был крайне удивлен, что ее защищает всего семь человек. Большой минус организации позиций нашим командованием в том, что между позициями расстояние от 500 метров до полутора километров. Эта практика уже не первый раз становится роковой для наших воинов, увеличивая число потерь. При таком огромном расстоянии между позициями противник регулярно берет их в огневой мешок. Подкрепление просто оседало в боях с огневым мешком и не могло пробиться к позициям.

Мы зашли в окоп к пехоте и начали обсуждать свои дальнейшие действия по установлению истины происходящего на высоте Ворона.

Вариантов было два:

1. Поднять коптер и осмотреться, чтобы убедиться в том, что позиция мертва.

2. Идти на позицию напрямую и провести разведку боем.

Я настаивал на первом варианте, ибо по опыту наших коллег по цеху из соседнего подразделения, которые погибали, не дойдя до позиций, знал, что в разведке боем нет смысла.

Было решено поднимать коптер, чтобы подтвердить информацию. Сложность использования коптера была в том, что противник активно использует РЭБ и оператор должен маневрировать на низких высотах на уровне верхушек деревьев. А при таком способе разведки коптер можно сбить хорошей автоматной очередью.

Коптер взлетел и начал продвигаться между деревьями к позиции Ворона. Мы, задержав дыхание, наблюдали в экране телефона.

Через две минуты позиция была найдена, и коптер начали обстреливать из автоматов.

Мы увидели несколько противников на позиции, которые показывали нам пальцем на повязки и изображали руками кресты. Рядом с ними лежало тело одного из наших бойцов. Позиция была мертва.

Осложнилось все тем, что коптер не смог вернуться обратно и был принудительно посажен противником. Пока мы решали, какие действия нам предпринимать дальше, в рации раздался голос одного из бойцов:

– Наблюдаю противника. 6…7…10… человек.

Раздался первый выстрел, словно ознаменовавший начало противостояния и битвы за высоту Ворона.

Они шли спасать

Не знаю, кто первый из ребят вступил в бой, но следом за автоматной очередью потянулась длинная череда выстрелов из автоматов и пулеметов. Наша рота вступила в бой с вражеской разведкой. Всего их было около 12 человек.

Отдам должное противнику, который случайно наткнулся на наши позиции, – коллеги из ВСУ быстро сориентировались, заняли позиции и начали вести ответный огонь. Позиция у нас была намного лучше, ведь обороняться всегда проще, чем атаковать. У нас было три пулеметных расчета, которые активно отрабатывали сектор с разных концов окопа, но была и проблема: наш окоп не был рассчитан на такое количество вояк, и приходилось стрелять по очереди, чтобы не задеть впереди стоящего собрата.

Закончилось все так же внезапно, как и началось. Противник выпустил последнюю прощальную очередь и скрылся в глубине леса. Убили мы кого-то или нет – сложный вопрос. В таком тандеме хаоса и выстрелов было сложно оценить обстановку. Тем более при мне не было “Маруси”, и разглядеть поле битвы в оптику я не мог, так как взял с собой обычный АК-74, “муху” и полный рюкзак БК на них.

Последним гостем из разведки противника (а может, и не из разведки) был снайпер, который отрабатывал окоп.

Засечь его взглядом было крайне тяжело, в связи с чем я начал судорожно искать винтовку. Я помнил, что один из мобилизованных, который шел с нами на эту позицию, был с СВД.

Я сразу поинтересовался, заканчивал ли он снайперскую школу или просто служил срочку снайпером, на что получил безумно обидный ответ: школу не заканчивал, срочку вообще не служил, да и какой смысл обучаться. Взял в прицел и стреляй. Человек просто наплевал на мои 9 лет жизни, чем безумно оскорбил мою честь снайпера, и позже был наказан высшими силами, но в тот момент он ещё не успел ни разу выстрелить за весь ход боя. И я успешно отжал винтовку себе, выставил на скорую руку верхнюю планку на четыре, боковую – на единицу и, уже не надеясь, что оптика винтовки была выверена, начал искать вражеского снайпера.

Найти его проблем не составило, а вот сделать точный выстрел – очень даже. Слишком много деревьев, и стрельба из одной позиции в блиндаже могла стать для меня фатальной.

Мы перестреливались пару минут, любезно обмениваясь выстрелами, пока одна из пуль не легла над головой вражеского коллеги, и, подумав, что пора заканчивать, он у меня на глазах ретировался.

Наступило затишье, которое мы использовали для восполнения боеприпасов, восстановления оружия, которое безумно клинило из-за песка в окопе.

Трое наших отправились на поиски посаженного коптера, чудом не столкнувшись с вражеским поисковым отрядом, который его уносил, отлежались в низине и вернулись. Доложив руководству, что позиция мертва и нет смысла выяснять ее судьбу, мы получили безумный приказ: идти на нее.

Безумный он был тем, что буквально недавно мы вели сумасшедший бой с 12 бойцами вражеской разведки, на позиции было ещё около 4–5 противников, а значит, в лесу нас ждало не менее 30 человек. Это было задание, обрекающее нас на смерть. Мне сложно судить о приказах командования, но этот был… странным? Командир нашей роты сказал отобрать 10 человек и отправляться в путь.

Сам же он остался руководить на месте. Шли только добровольно, без принуждения и приказов. Самостоятельно идти вызвался я, Кузя и ребята из других взводов. Группу из 10 самоубийц набрать сразу не получилось. Когда я начал предлагать тому или иному бойцу следовать с нами, то столкнулся с животным и безумным страхом. Ранее я уже писал, что страх – заразное состояние. Очень опасное и пагубное. Он сковывает душу и сердце, парализует и может даже передаваться. Кто-то оправдывался, что плохо себя чувствует, кто-то просто молчал. Верхом странности была отговорка флюсом. Как флюс мешает нажимать на спусковой крючок автомата, не знаю, но факт остаётся фактом. Группу собрали очень тяжело…

Отдам должное некоторым бойцам, один из которых с дикой температурой под сорок вызвался добровольно идти туда. Повел нас на позиции наш будущий замполит, который в то время был обычным бойцом, рядовым, историк по образованию. Стоит отдельно подчеркнуть его отвагу и смелость, граничащую с безумием.

Наша небольшая группа выдвинулась в глубину леса и медленными шагами, соблюдая меры безопасности, аккуратно приближалась к позиции Ворона. Я и Историк шли первыми, при этом в руках я держал нелюбимую мной СВД и был одет в коричневую дубленку (результат удачного