Жизнь Степана Бандеры: терроризм, фашизм, геноцид, культ - Гжегож Россолински-Либе Страница 19

В целом у украинцев были веские основания для общего недовольства польскими правителями. Украинцев можно было крайне редко встретить среди госслужащих, даже в регионах с преимущественно украинским населением. Польские чиновники считали украинский язык ненормированной разновидностью польского языка, а к украинской культуре относились с высокомерием. Украинцы избегали участия в польской общественной жизни и создавали свои собственные организации и кооперативы, что было своего рода реакцией на польский национализм и притеснения. Получив диплом, украинцы часто не имели возможности сделать карьеру в государственных учреждениях или найти другую работу, причиной чего была их этническая принадлежность. Часто эти люди оказывались в числе сотрудников украинских сельхозком-паний, которые принимали на работу только украинцев. В какой-то степени ситуация в бывшей Восточной Галичине напоминала государство внутри государства178.

Каждый год 1 ноября во Львове и во многих других местах Западной Украины между поляками и украинцами происходили столкновения. В этот день украинцы отмечали провозглашение ЗУНР, потерпевшей в свое время поражение от поляков179. В ночь с 31 октября на 1 ноября 1928 г. (через несколько недель после переезда Бандеры во Львов) УВО предприняла попытку уничтожения двух памятников, установленных в свое время в честь польских «защитников» Львова. Во время этого инцидента один полицейский был ранен ружейным выстрелом. В этот день на зданиях университета, городского совета и на Замковой горе (ил. 30) были подняты украинские флаги, на полотнищах которых были выведены буквы «УВО»180. Такое же знамя украинские националисты вывесили над собором Св. Юра, сделав это как раз в то время, когда там служили панихиду. После службы состоялось маршевое шествие по центральным улицам города, в результате которого произошла перестрелка с полицией. Обуреваемая местью, польская молодежь разгромила здания нескольких украинских учреждений, в частности пострадали Український Академічний Дім (ил. 53) и типография газеты Діло181.

Особенно неблагоприятной для польско-украинских отношений оказалась вторая половина тридцатых годов, что было связано не только с отказом от Малого Версальского договора и убийством польского министра Бронислава Перацкого, совершенном в 1934 г. членами ОУН, но и с политическими изменениями, которые произошли после смерти Пилсудского. Польские и украинские политики, работавшие над нормализацией польско-украинских отношений, в этот период были маргинализированы. Политика

Польши в отношении украинцев становилась все более репрессивной, а борьба между украинскими и польскими националистами — все более ожесточенной. В октябре 1938 г. польская полиция предотвратила ряд демонстраций, связанных с поддержкой государства Карпатская Украина. В ответ на это украинские сельхозкомпании отказались поставлять масло во Львов и другие города, а украинские националисты подожгли несколько польских ферм. Польское правительство отреагировало на это коллективным наказанием -проведением карательных экспедиций против украинских жителей и массовыми арестами. Согласно данным украинских политиков, к концу 1938 г. в польских тюрьмах находилось до 30 тыс. украинцев182.

Насколько крайними были в это время настроения с обеих сторон, можно судить по двум нижеприведенным свидетельствам. В 1939 г. в Люблине местные польские политики обсуждали вопрос «уничтожения» украинцев183. Немецкий журналист, оказавшийся в этом регионе весной того года, писал, что украинское население надеется, что польскую проблему на этих территориях вскорости решит «дядя фюрер»184. В этом контексте обращает на себя внимание тот факт, что количество украинцев, принимающих участие в националистических мероприятиях, резко возросло в последние месяцы перед началом Второй мировой. В панихиде по Коновальцу, состоявшейся в соборе Св. Юра 23 мая 1939 г., приняли участие около 500 человек. Через пять дней на панихиде у могилы Січових стрільців, которую отслужил Иван Гриньох (ил. 24), присутствовали 4 тыс. человек. Позднее состоялась еще одна многолюдная панихида - на могилах трех известных националистов: Василия Биласа (ил. 25) и Дмитрия Данилишина (ил. 26), которые ранее были казнены за убийство польского политика, и Ольги Басараб (ил. 23), которая, как полагали, была убита польскими следователями185.

Во второй половине тридцатых годов многие украинцы перестали относиться к ОУН как к чуждой и опасной политической организации. В это же время с большим доверием к ОУН начали относиться представители УНДО и некоторых других украинских ненационалистических партий, хотя ранее, в начале двадцатых годов, они осуждали террористические методы как УВО, так и впоследствии ОУН. В конце тридцатых годов большинство украинцев, проживающих в Польше, стали воспринимать нацистскую Германию как возможного освободителя и союзника, что было свойственно членам ОУН еще с начала двадцатых годов. После 1939 г. даже такие демократические политики, как Василий Мудрый или Кость Паньковский, ранее

осуждавшие насилие, фашизм и националистическую ненависть, начали сотрудничать с нацистской Германией и рассматривать ОУН как важную «освободительную силу»186. Оуновец Евгений Стахив (ил. 32) в своих мемуарах заметил, что в годы, предшествовавшие Второй мировой, все украинские движения и организации - как в изгнании, так и во П-й Речи Посполитой - ориентировались на нацистскую Германию. Они надеялись, что Германия разгромит Польшу и предоставит украинцам шанс создать свое государство187. Вскоре после Мюнхенского соглашения на тех территориях Чехословакии, население которых в основном составляли русины (этнически родственная по отношению к украинцам группа), украинцы предприняли попытку образования государства Карпатская Украина. С просьбой о поддержке и признании этого государства украинские националисты обратились к немцам, однако Германия не только проигнорировала эти обращения, но и одобрила последующую оккупацию этих территорий Венгрией. Тем не менее на хорошее отношение украинских националистов к Германии эти обстоятельства не повлияли188.

ОУН: расизм, фашизм, революция, насилие и борьба за украинское государство

В 1920 г. украинские ветераны Січових стрільців — Евгений Коновалец (ил. 35), Андрей Мельник (ил. 34) и Роман Сушко (ил. 33) — основали в Праге Українську військову організацію (УВО). Целью деятельности этой организации было продолжение борьбы за самостоятельное украинское государство, однако в конечном итоге УВО стала обыкновенной террористической организацией, не игравшей никакой заметной роли в украинской партийно-политической жизни. Вопросы финансирования УВО решала самостоятельно, выполняя задачи, связанные со шпионажем в пользу других стран. Спустя несколько лет после образования лидеры УВО поняли: чтобы стать доминирующей политической силой, необходимо объединиться с правыми политическими организациями и привлечь в свои ряды молодежь. С этой целью на Першому Великому зборі ОУН, который проходил в Вене с 28 января по 3 февраля 1929 г., они и основали ОУН. В тридцатые годы ОУН подчинялась своему