Смута на Руси. Выбор пути - Людмила Евгеньевна Морозова Страница 18

Лжедмитрий, полностью зависевший от Юрия Мнишека, согласился со всеми условиями договора, подписал его и вскоре начал выполнять его требования. Уже 17 апреля 1604 года он тайно принял католичество. Открыто сделать это было невозможно: для русских католик на царском престоле был совершенно немыслим.

Самозванец пошел на это не только для того, чтобы угодить Марине Мнишек. Теперь он получил возможность лично обратиться к Папе Римскому и испросить у него помощь в борьбе за московскую корону. Не без участия крестивших его ксендзов Лжедмитрий отправил в Ватикан письмо, в котором отметил, что после воцарения будет стараться соединить православие с католичеством и приведет русский народ под власть Святого Престола. После этого иезуиты сделались верными помощниками «царевича» и занялись поисками денег для него. С большим вниманием стал относиться к нему и король Сигизмунд. Впрочем, не все представители польской знати признавали истинность «Дмитрия». Так, например, канцлер Ян Замой-ский считал его всего лишь ловким актеришкой и сочинителем небылиц.

Видя, что его гостю оказывают покровительство самые высокопоставленные лица, Юрий Мнишек решил 25 мая 1604 года устроить помолвку дочери с ним. Правда, на ней присутствовали только близкие родственники, и для широкой общественности она осталась тайной, ведь положение жениха оставалось крайне ненадежным, и в успех его борьбы в Речи Посполитой мало кто верил.

Добившись некоторой определенности в личных делах, Лжедмитрий вместе с будущим тестем активно занялись формированием войска. В него вербовали всех желающих: преимущественно обедневших шляхтичей, мечтавших обогатиться за счет богатых москалей, запорожских казаков, выходцев из России, желавших вернуться на родину, и прочих любителей легкой добычи. По-настоящему опытных воинов было мало. Гетманом стал сам Юрий Мнишек, полковниками — два Адама: Жулицкий и Дворжицкий.

В сентябре 1604 года двинулись в путь. В Киеве они планировали соединиться с запорожцами, поэтому сделали в городе остановку. Наконец, в конце октября искатели царской короны переправились через Днепр и вступили на территорию Российского государства. Там их никто не ждал — все было тихо и мирно. Борис Годунов, видимо, не верил в серьезность намерений самозванца и на польско-литовскую границу не отправил даже дозорщиков. Более того, оказалось, что жители некоторых городов стали с радостью переходить на сторону «законного наследника» престола.

Недовольство царем Борисом приняло уже массовый характер. Первым сдался Моравск, вслед за ним — Чернигов. Далее на пути лежал Новгород-Северский, но туда уже успели прибыть московские воеводы, приказавшие местному гарнизону обороняться.

Почти месяц самозванец безуспешно пытался взять город. В середине декабря на помощь защитникам пришло московское войско во главе с Ф. И. Мстиславским. 21 декабря состоялось большое сражение. Хотя силы Лжедмитрия были в несколько раз меньше, чем у царских воевод, ему удалось все же победить. Успеху способствовали дерзкий натиск, быстрота и личная отвага самозванца. К тому же Мстиславский был тяжело ранен в голову, а его воины, оставшись без командира, растерялись.

Радость победы была омрачена весьма ощутимыми потерями — более семисот из приблизительно 3000 воинов остались на поле боя. По воспоминаниям современников, «царевич» даже заплакал, узнав имена погибших. Возможно, он впервые задумался о том, что его авантюра — не забава и не приключение. Но отступать было поздно, тем более что на помощь ему по направлению к Калуге и Туле шли многочисленные отряды с Дона.

Оставив несдававшийся Новгород-Северский, Лжедмитрий отправился в Севск, выслав казаков вперед, в Кромы. Однако шляхтичи не захотели далеко уходить от границ родной страны. К тому же за свою кровь и доблесть они стали требовать денег. Но черниговская казна уже опустела, а в небольших городках взять было нечего. Тогда наиболее знатные поляки во главе с Юрием Мнишеком решили вернуться домой. Они разуверились в успехе всего предприятия и боялись оказаться в плену.

В начале января 1605 года они покинули самозванца под предлогом того, что идут за подмогой. На самом деле на родине никто из них даже не заикнулся о поддержке «царевича». В итоге его войско заметно ослабело. Главной ударной силой в нем стали казаки, не имевшие понятия о воинском искусстве.

Тем временем царю Борису удалось собрать новое войско и отправить его под началом опытного военачальника В. И. Шуйского в Комарицкую волость для сражений с противником. 21 января под Добрыничами состоялось решающее сражение.

Лжедмитрий, как всегда, действовал быстро и решительно. По его замыслу, казаки на резвых конях с саблями наголо должны были смять передовой полк Шуйского, разорвать его войско на две части и с помощью шляхтичей и хорошо вооруженной пехоты уничтожить их по отдельности.

Но Шуйский, уже осведомленный о тактике самозванца, приготовил ему ловушку. Когда казаки прорвались через передовой полк, их встретил шквал огня из стоявших сзади артиллерийских орудий. В страхе они повернули назад и столкнулись со шляхтичами и своей же пехотой. Возникла паника и полная неразбериха, которой воспользовались царские воеводы, окружившие войско самозванца и принявшиеся его уничтожать. В результате спаслись лишь очень немногие. Лжедмитрия вынес из боя раненый конь, который после этого тут же умер. Были потеряны знамена, пушки и даже любимое копье «царевича» с плюмажем. Все это было отправлено в Москву в качестве трофеев.

Самозванец уже было решил, что дело его полностью проиграно, но тут к нему на помощь пришли воеводы Путивля В. М. Мосальский и Б. Сутупов. Они предложили сделать свой город ставкой «царевича» и начать собирать новое войско, на этот раз уже из русских сторонников.

Вскоре выяснилось, что на сторону Лжедмитрия перешли жители Воронежа, Белгорода, Ельца, Оскола, Валуйки, Царева-Борисова и Ливен. Их воеводы отправились в Путивль, выражая готовность служить «царскому сыну». Многие из них тут же были пожалованы боярством или окольничеством. Так, воевода Царева-Борисова князь Б. П. Татев стал боярином, а князь Д. В. Туренин — окольничим. Белгородский воевода князь Б. М. Лыков был назначен кравчим в формирующемся дворе «Дмитрия», а А. В. Измайлов — дворецким. Главой новой Боярской думы стал В. М. Мосальский, а печатником — Б. Сутупов. О столь стремительном взлете при царе Борисе никто из них не мог и мечтать.

Естественно, самозванец тщательно скрывал от них, что стал католиком. Напротив, он всем постоянно демонстрировал глубокое почтение к православным святыням. По его просьбе из Курска была привезена чудотворная икона Божией Матери, которую он стал считать своей небесной покровительницей.

После разгрома под Добрыничами Лжедмитрий уже не принимал непосредственного участия в сражениях. Этим занимались казаки во главе с атаманом Корелой, которые обосновались в Кромах и вели борьбу с царской армией. Они рыли землянки