Русская пятерка. История о шпионаже, побегах, взятках и смелости - Кит Гейв Страница 17

«Я дышать не могу», – ответил он полушепотом и морщась. Вероятность того, что он снова выйдет на лед в третьем матче финала Западной конференции, в которой у «Детройта» и его заклятого соперника «Колорадо» было по одной победе, была, мягко говоря, крайне мала.

Без Федорова – то есть без своего лучшего игрока – шансы «Ред Уингз» на выход в финал Кубка Стэнли резко уменьшались.

Осмотрев Федорова, Финли установил тяжесть травмы, повернулся к доктору Дэвиду Коллону, который занимал пост ортопеда команды, и сказал, что Сергею требуется блокада межреберных нервов. У Федорова была серьезная травма – он повредил ткань, которая проходила между ребром и хрящом.

«Я раньше никогда этого не делал», – ответил Коллон.

Процедура была распространенной, но чрезвычайно деликатной. К тому же надо было ввести небольшую долю местной анестезии через иглу, чтобы притупить боль. Одно лишь неверное движение могло привести к серьезнейшим последствиям. Финли пишет, что если бы он ввел иглу слишком глубоко, могло отказать легкое. Несмотря на то что он неоднократно сталкивался с этой процедурой в своей практике, еще никогда ему не приходилось проводить ее на бодрствующем пациенте. До этого он работал только с теми, кто был обездвижен анестезией.

Айзерман вернулся на лавку, а Финли ввел Федорова в курс дела.

«“Просто задержи дыхание”», – сказал я ему, добавив, что ни в коем случае нельзя дергаться. Я смешал краткосрочную и долгосрочную анестезии, подготовил участок для инъекции и смягчил кожу быстродействующим обезболивающим. Доктор Коллон и физиотерапевт Джон Уортон держали Сергея, чтобы зафиксировать его. Я вдавил иглу в подготовленный участок, просунул ее до поврежденного ребра, сдвинул чуть ниже костного края и ввел заранее подготовленную анестезию в область поражения».

Это было какое-то чудо – буквально через несколько минут Федоров уже оказался на ногах, нормально дышал и был готов играть. Или не готов… Несмотря на заверения врачей в том, что ему можно играть и усугубления травмы не будет, если его правильно забинтовать и укрепить поврежденный участок, Федоров решил не возвращаться на лед.

В перерыве по раздевалке поползли разговоры о том, что Сергей больше играть не будет. Он сам так решил. И уже снимал с себя экипировку, как вдруг один из самых тихих игроков команды пришел в кабинет физиотерапевта.

«Мы понятия не имеем, что он сказал Сергею, потому что они говорили по-русски между собой. Но в таком тоне Владди никогда не разговаривал, – вспоминает их партнер по команде Брендан Шэнахэн. – Он наорал на него, а потом вернулся в раздевалку, сел на свое место и ни слова больше не проронил».

Слова Владимира Константинова возымели действие. Врачи надели на Федорова шину и разрешили ему вернуться на лед. Вся эта история уместилась в четверть часа. Игроки «Детройта» вышли на площадку после перерыва – в том числе и Федоров. Причем вернулся так вернулся! «Крылья» выиграли со счетом 2:1 и одержали ключевую победу в серии над «Колорадо». Слава Козлов забросил обе шайбы «Детройта» с передач своего партнера по Русской пятерке – Сергея Федорова.

Затем «Ред Уингз» взяли четвертый матч (6:0) и повели в серии 3:1. Однако «Колорадо» выиграли пятую встречу с таким же счетом. Шестой матч серии снова проходил на «Джо Луис Арене», где уже развернулась нешуточная борьба. Итог встречи подвел Шэнахэн, поразивший пустые ворота – «Детройт» выиграл (3:1). Тем не менее победную шайбу в серии забросил на седьмой минуте третьего периода не кто иной, как Сергей Федоров, которому перед каждым матчем требовался укол анестезии.

Финли подчеркивает, что только после этого и Сергей, и болельщики «Детройта» могли с облегчением выдохнуть. Они во второй раз за три года вышли в финал Кубка Стэнли. И лишь тогда был положен конец слухам и отпали вопросы о смелости Сергея Федорова.

После долгих месяцев тщательного планирования стремительно приближался час Х. Ник Полано начинал нервничать. Опасаясь быть узнанным нежелательными людьми – а ими все просто кишело в отеле города Портленд, штат Орегон, – Полано и его сообщник прошмыгнули в лимузин, который ждал их снаружи.

Полано сказал водителю, что скоро к ним присоединятся еще два человека и чтобы он приготовился ехать в сторону аэропорта, как только они сядут в машину. Теперь уже занервничал водитель. Он посмотрел на Полано в зеркало заднего вида и увидел настоящего голливудского актера – рост 190 см, вес 86 кг, одет неброско, грива густых волос зачесана назад, а на выточенном лице такая зловещая гримаса, будто он ждет мафиозного киллера.

– Слушай, старик, – повернулся водитель к Полано. – Мне все это не очень нравится. Мне не нужны проблемы. Я семейный человек…

Полано рассмеялся. «Он думал, мы мочить кого-то едем», – рассказывает Ник. Он быстро и спокойно объяснил, что ничего плохого или противозаконного не происходит. Тем не менее водитель играл ключевую роль в истории, о которой завтра будет говорить весь мир.

– Не переживай. Все с тобой будет хорошо, – уверил Полано шофера, а затем показал пальцем на лобби отеля: – Вон там сидит парень, который оставит тебе большие чаевые.

Этим парнем был Джим Лайтс. Он почти год детально разрабатывал план сложнейшего побега. Теперь он сидел и ждал. Пил чашку за чашкой кофе, читал газету вдоль и поперек, всячески стараясь слиться с мебелью лобби гостиницы «Шило Инн», чтобы не привлекать внимания.

Пока Полано успокаивал шофера, к отелю подъехал автобус. Он быстро опустел. Пара десятков молодых и голодных парней устремились в обеденный зал, где уже подавали ужин. Последним из автобуса вышел тот, о ком завтра напишут все газеты.

Сергей Федоров увидел человека, сидевшего в лобби с газетой «Ю-Эс-Эй Тудей», и спокойно подошел к нему.

– Ну что, Джим, пойдем? – Федоров подтянул свой английский и спросил таким тоном, будто говорил о погоде.

Лайтс поднялся, они вышли через черный ход и направились в сторону лимузина. Уже почти покинули отель, как вдруг перед ними открылись двери лифта – там стоял один из товарищей Федорова по ЦСКА. Он был высокого роста и старше Сергея.

Федоров остановился. У Лайтса сердце в пятки ушло. Попались.

– Я сейчас, Джим, – сказал Федоров.

– Сергей, пойдем, пожалуйста, – взмолился Лайтс.

– Тридцать секунд, – ответил