Лабинцы. Побег из красной России. Последний этап Белой борьбы Кубанского Казачьего Войска - Федор Иванович Елисеев Страница 16

– В чем дело, господа старики?.. Почему вы здесь? – спрашиваю их.

– Да мы застава, охраняем станицу, – заговорили, как всегда в толпе, многие.

– Никакого приговора мне не надо. Полк сделал то, что сделал каждый бы, – говорю им, сердешным нашим станичным величинам.

– Не-ет, Федор Ваныч!.. Мы постановим!.. Да, и ваапче, ежели б не Лабинцы – нынче же был бы каюк нашей станице! Разве мы этого не видим! – говорит высокий матерый урядник Татаринцев.

Диалог окончен. Я говорю им, что мы идем «последними» и после Лабинского полка уже никого нет позади «из белых», почему теперь им надо смотреть и охранять станицу внимательно.

Услышав это, они сразу же замолчали, безусловно почувствовав и поняв, что по отходе полка может быть что-то страшное.

Милые и дорогие, неискушенные, благообразные и благородные все эти наши «старики» – как глубоко я понимал их тогда! И жалел! Но их счастью и спокойствию в своей станице оставалось жить еще только 10 дней. Красные неизбежно должны были занять Кавказскую. И заняли ее. И в числе первых жертв станицы был 50-летний урядник Михаил Иванович Татаринцев, расстрелянный первым.

***

Все это было мною написано в мае 1941 года в Сайгоне, во французской тогда колонии Индокитай. Написано по памяти, не имея никаких письменных заметок и бумаг. В официальном сообщении номер 7, напечатанном типографским способом в те дни, помеченном 19 февраля 1920 года, станица Дмитриевская, и подписанном командиром корпуса генералом Науменко и начальником штаба полковником Егоровым, об этом дне сообщено так:

«16-го февраля 1920 года, на рассвете, пользуясь густым туманом, два полка 39-й стрелковой дивизии большевиков, с частью конницы и артиллерии, выдвинувшись из станицы Дмитриевской, атаковали хутор Романовский и станцию Кавказскую, причем им удалось захватить северную часть хут. Романовского и ворваться на несколько минут на станцию Кавказская. Выдвинутыми из станицы Кавказской конными частями корпуса, при содействии бронепоездов «Степной» и «Генерал Черняев», дальнейшее продвижение противника было приостановлено и он был оттеснен из хутора на северные высоты, а затем, когда к 11-ти часам утра рассеялся туман и ясно обозначилось расположение противника, направленное в охват полками, противник был опрокинут и начал отступление на хутор Лосевский. В то же время третий полк 39-й стрелковой дивизии, с конными разведчиками и артиллерией, подошел к станице Кавказской и атаковал ее, но огнем пластунов и гренадер полк был отброшен и начал спешно отступать к реке Челбасы.

Доблестные Лабинцы первого полка, под командой полковника Ф. Елисеева, направленные в разрез между двумя группами, нанесли вправо удар, захватив несколько десятков пленных и несколько пулеметов, а затем, повернув налево, отрезали отходившую большевистскую бригаду от ее отступления и, поддержанные огнем бронепоезда «Генерал Черняев», захватили целиком 343-й и 344-й советские полки со всеми их пулеметами и обозами».

В этом правдивом сообщении одно неверно: бронепоезд не мог видеть красных, когда они покинули северные высоты, так как хутор расположен в глубокой низине, как и не мог достать своим огнем красных, находившихся за 10 верст от хутора Романовского, где-то в степи, за многими перекатами. Но это есть мелочь. В остальном расхождений нет.

После Второй мировой войны в Париже, совершенно случайно, нашел и приказ Войскового Атамана генерала Букретова о событиях тех дней, который и помещаю:

«ПРИКАЗ Кубанскому Казачьему Войску № 170

г. Екатеринодар. 20 февраля 1920 г.

Враг вошел в пределы Кубанского Края и уже заливает кровью наши родные станицы. Первый большевистский удар пришелся по станицам Кавказского Отдела, где в первые же дни было расстреляно около ста казаков.

В управление Кавказского Отдела стали стекаться казаки из занятых противником станиц и сообщать о творимых большевиками зверствах и насилиях. Рассказы живых свидетелей большевистского террора освежили отуманенные головы казаков этого Отдела, и они, раскаявшись, взялись за оружие. Результат этого сказался немедленно.

16-го февраля Кавказцы и Лабинцы наголову разбили под станицей Кавказской бригаду 39-й советской дивизии, причем 343-й и 344-й советские полки взяли целиком в плен, а 345-й полк почти весь уничтожен. Захватили свыше 600 пленных, 5 орудий, 20 пулеметов, много винтовок и обозов.

Объявляю доблестным Кавказцам и лихим Лабинцам свое Атаманское спасибо. Да послужат славные действия Кавказцев и Лабинцев примером для Вольной Кубани.

Войсковой Атаман, Генерального штаба генерал-майор Букретов».

В этом приказе не все верно. Все это сделал только один 1-й Лабинский полк, и Кавказцы в атаке не участвовали, как и не участвовал ни один полк корпуса. Красные полки положили оружие, и ни один красноармеец не был зарублен казаками. Где и кем были захвачены орудия, мне неизвестно. На второй день генерал Науменко мне говорил, что полком было захвачено 1500 пленных, с начальником дивизии, бывшим капитаном Генерального штаба – латышом.

Тетрадь вторая

Положение на фронте в начале февраля

Неудачая операция Донской конной группы генерала Павлова под Торговой 5 и 6 февраля 1920 года против 1-й Конной армии Буденного, поражение пластунов 1-го Кубанского корпуса 8 и 9 февраля под Песчаноокопской и Белой Глиной, а главное – трагическая гибель всего штаба этого корпуса во главе с командиром, генералом Крыжановским, произвели тяжкое впечатление на войска этого участка фронта.

Наш 2-й Кубанский конный корпус генерала Науменко, находясь 9 февраля в селении Красная Поляна Ставропольской губернии, оказался изолированным и вынужден был к поспешному отступлению на юго-запад под давлением красных: 32-й стрелковой дивизии с фронта, 39-й стрелковой дивизии – угрозы правому флангу корпуса и удара с севера Отдельной кавалерийской бригады Курышко.

В Красной армии кавалерийские бригады были трехполкового состава. В Кубанском Войске они оставались, как и раньше, двухполкового состава.

Описание этих двух трагических операций, Донской конной группы генерала Павлова и 1-го Кубанского корпуса генерала Крыжановского, помещено очень подробно в трех книгах. Несмотря на политическую разность авторов этих трех книг, картина описания боевых действий не идет в похвалу командирам казачьих корпусов; особенно ярко высказался о причинах этих неудач участник боев, командир 14-й Донской отдельной бригады генерал-майор Голубинцев, не пожалевший для этого красок.

Как описано мною выше, 2-й Кубанский корпус после незначительного боя западнее села Красная Поляна, оторвавшись от противника, в два перехода через станицы Успенскую и Дмитриевскую 11 февраля вошел в станицу Кавказскую и всеми восемью