Одинокий мальчишка. Автобиография гитариста Sex Pistols - Стив Джонс Страница 15

Он был словно Джеймс Браун и принц Чарльз в одном лице, и я любил представлять, как он живет в пентхаусе в Найтсбридже[45], и сам я мечтал жить в такой роскоши. Мама подрабатывала тем, что мыла голову жителям Найтсбриджа, и, казалось, это был для меня единственный способ хоть немного приблизиться к богатым и знаменитым.

Даже несмотря на то, что я до сих пор не взял в руки гитару и не обладал техническими знаниями музыки, я уже довольно четко мог отличить хорошее музло от дерьма. То же самое в одежде – я знал разницу между Levi’s и Brutus. К примеру, пусть даже Sweet и Гари Глиттер считались таким же «глэм-роком», как и Roxy Music, я знал, что их музыка – дерьмо, слепленное для безмозглых подростков, тогда как Roxy Music обладали интеллектом и глубиной, да и вообще были более стильными.

Ну, я про Ферри, Энди Маккея и Брайана Ино. Фил Манзанера был классным гитаристом, но образ свой недоработал. Он, скорее, казался старым проггером, который пытался не отставать от других и занимался этим ради интереса – у него по-прежнему была борода. Ладно, он попробовал вписаться в нечто более авангардное, но было видно, что энтузиазма нет.

Мне дико зашли первые два альбома Roxy Music – одноименный и For Your Pleasure. Они мне до сих пор нравятся. Третий и четвертый альбомы тоже классные, но именно первые два изменили мою жизнь. Даже сейчас у меня на телефонном звонке стоит вступление к песне «Beauty Queen».

Не знаю почему – может быть, дело в том, что Энди Маккей казался наиболее доступным из всех трех и был реально чудаковатым, ни за кем не повторял, но именно он мне и понравился. Спустя несколько месяцев (а между выходом первого и второго альбомов прошло всего девять месяцев – да, раньше херней не страдали, согласен? Крис Томас им явно спуску не давал, не жалел, постоянно подгонял), я приобрел себе замшевые туфли с блестками, в которых Энди стоит в комбинезоне на развороте конверта For Your Pleasure.

А еще, глядя на Маккея, я захотел поэкспериментировать с волосами, покрасив челку хозяйственным отбеливателем – так сказать, из уважения к нему. К сожалению, у меня очень густые, мать их, волосы, и так просто экспериментам не поддаются. Следующие несколько лет мои непослушные волосы создадут мне множество проблем. Это, наверное, единственное, что меня постоянно раздражает.

Неудачная попытка отбелить челку, желая выглядеть, как Энди Маккей, была не единственным «глэмерским» экспериментом, пока я находился в исправительной школе. Однажды, когда мы с еще одним пареньком ехали на поезде на выходные обратно в Лондон, я уломал его отсосать мне в одном из закрытых вагонов-купе, где происходила всякая поебень, а потом дал ему 50 пенсов за беспокойство. Знаю, о чем ты думаешь, – «скупердяй», но 50 пенсов тогда были хорошими деньгами. Можно было сингл купить.

Учитывая, что секс я познавал только через мужчин, странно, что в детстве меня никогда не беспокоила мысль о том, что, может быть, я гей, но я с юных лет знал, что с ориентацией у меня все в порядке. Знал, что мне нравятся девчонки и, как правило, не хотел иметь ничего общего с мужиками. И, говоря об этом, я не испытываю неловкость. Если бы меня интересовали парни, все было бы иначе. Но минет в Бенстеде был первым из нескольких исключений, которые подтвердили это правило в последующие годы.

Долгие годы корень всего этого дерьма крылся в одном и том же: одиночестве и желании ощущать себя уверенно в собственном теле, чего в юности мне достичь так и не удалось, только если я не начинал играть на публику. Поэтому мне не кажется странным, что из-за отсутствия женской компании я время от времени готов был слегка расширить «круг интересов». Не могу знать, насколько на мне отразилось насилие в детстве. Понятия не имею, случилось бы все это, не будь тех событий, но, в конце концов, так ли это важно?

Очевидно, так считают далеко не все, и в некоторой степени мне было бы проще помалкивать о тех крайне незначительных моментах моего сексуального опыта с мужиками. Мне важно было затронуть эту тему в книге, потому что многие парни – а возможно, и девчонки – время от времени чувствуют себя педиками (или лесбиянками), а потом долгие годы занимаются самобичеванием.

Одни заберут это чувство вины и тревоги с собой в могилу, и еще один момент: когда видишь, как в фильме кто-нибудь измывается над геем, можешь на 90 процентов быть уверен, что парень, который это делает, либо сам гей, либо, в крайнем случае, сомневается в своей ориентации. Мы часто нападаем на других, боясь, что сами от них ничем не отличаемся. Я никогда так не делал, потому что не видел в этом никакого смысла. Я не говорю, что мои откровенные истории изменят чью-то жизнь, – «О, Стив признался, и у меня прям от сердца отлегло». Мне плевать, кто чем занимается, однако я считаю, что жизнь была бы гораздо проще, если бы люди меньше парились по этому поводу.

Глава 8. На рода уповаем

После того как я уже некоторое время провел в Бенстед-Холле, нас стали знакомить с рынком труда. Знаешь, когда нужно с кем-то встретиться и достаточно ровно десять секунд, чтобы понять, что ты будешь их ненавидеть? Вот именно так я относился к нормальной оплачиваемой работе. Я просто никогда не считал, что это для меня, и первые попытки на бирже труда моего мнения никак не изменили.

Сначала меня отправили работать помощником сантехника в детскую больницу. Там были детишки с огромными головами; кажется, эту болезнь называют энцефалитом. Я таскал инструменты этого чувака по палатам, полным детей, выглядевших как пришельцы, и ужасался. Должен же быть более легкий способ заработать, и несколько из них я уже знал. Мне нужен был человек с похожим происхождением и судьбой, на которого я смотрел бы как на ролевую модель. К счастью, на меня уже оказал сильное влияние человек, который своим примером помогал мальчишке из рабочего класса стремиться к успеху. Им был Род Стюарт[46].

В Британии в то время мало кому так везло, как мне, и для меня уже было все понятно. Однако Род, безусловно, подходил для этой роли. Он был нормальным парнем, чья судьба сложилась должным образом, потому что у него были длинные волосы, голос с хрипотцой и длинные ноги. Я раньше думал, что рок-звезды падают с небес. Но в жизни они, наверное, сходили со сцены передачи «Вершина популярности», снимали гитары и костюмы и ехали домой залипнуть, как и все, в телик, но мне почему-то казалось, что они жили на Марсе и спускались на космическом корабле, чтобы выступить для нас. Я не считал, что такому, как я, возможно стать кем-то подобным. Но в Роде я отчасти видел себя (нет, я не о том, о чем ты подумал), и мне казалось, что я с первых дней чувствовал его поддержку.

Я никогда не хотел, чтобы мои любимые исполнители были неуспешными. Я хотел, чтобы все мои любимые песни оказывались на вершине хит-парада, чтобы всем показать, насколько