Лабинцы. Побег из красной России. Последний этап Белой борьбы Кубанского Казачьего Войска - Федор Иванович Елисеев Страница 13

Хвала и честь Вам, Лабинские станицы! Низко кланяюсь Вам, старики и казачки, воспитавшие храбрых и честных казаков».

В станице Кавказской. Похвальные дела

11 февраля весь корпус вошел в станицу Кавказскую. 1-му Лабинскому полку отведены были две самые крайние улицы северо-западной окраины станицы, где я родился, рос и учился до 16 лет. Устроив сотни по квартирам и оставив полковника Булавинова при штабе полка, поскакал в дом своего отца на Красной улице. О радости семьи не нужно писать. Кстати, в дом прибыл и наш старший брат Андрей, есаул 1-го Кавказского полка.

На второй день генерал Науменко собрал всех офицеров корпуса в станичном правлении, осветил обстановку и приказал оздоровить полки.

Среди нас офицеры-пластуны. Командиру 10-го пластунского батальона, полковнику Бобряшеву, приказано формировать 2-ю Кубанскую пластунскую бригаду. Маленького роста, буднично одетый, после гибели всего штаба своего корпуса вместе с генералом Крыжановским он был мрачен.

В станице еще сохранилось полное управление Кавказского отдела. Исполняющим должность Атамана отдела был войсковой старшина Иван Иванович Забей-Ворота, казак хутора Романовского, принадлежащего Кавказской станице. О нем следует сказать несколько слов.

Сын простого богатого казака. После окончания Оренбургского юнкерского казачьего училища вышел хорунжим в свой 1-й Кавказский полк, в город Мерв Закаспийской области. Был адъютантом полка. В 1913 году по окончании того же Оренбургского казачьего училища, но уже военного, молодым хорунжим я застал его на льготе, в чине сотника. Жил он рядом с нами в своем богатом кирпичном доме.

С объявлением войны в 1914 году со 2-м Кавказским полком выступил на Западный фронт, но скоро вернулся. И все годы Великой и Гражданской войн служил при управлении Кавказского отдела. Овдовев, второй раз женился на дочери Атамана Кавказского отдела, полковника Репникова.

Пишется это для того, чтобы читатель знал – насколько Забей-Ворота был в курсе по управлению отделом и каким доверием он пользовался со стороны Атамана отдела, теперь его тестя.

В 1919 году Атаманом Кавказского отдела был полковник Бедаков. Он отсутствовал, и все функции перешли к Забей-Вороте. Умный и энергичный, отлично знающий быт казаков и очень популярный в своей станице, он активно приступил к мобилизации остававшихся в его управлении станиц Кавказского полкового округа и, в особенности, казаков своей Кавказской станицы.

На второй или третий день образовалось два Партизанских отряда, до 150 конных казаков в каждом. Один отряд состоял из казаков Успенской и Темижбекской станиц, под командой есаула Польского. Он из старых заслуженных урядников. В манере одеваться в черкеску и сидеть в седле подражал Бабиеву. Среди темижбекцев три отличных офицера: сотники братья Масловы, старший из урядников, а младший из студентов, и хорунжий Фидан Толстов, наш старый Кавказец, урядник полковой учебной команды 1913–1914 годов, сын урядника, штаб-трубача Конвоя Императора Александра III. Все они участники нашего восстания в марте 1918 года.

Второй Партизанский отряд состоял исключительно из казаков станицы Кавказской. Возглавлял его есаул Миша Жуков, любимец станицы. На станичные митинги в начале 1918 года, когда «шаталась» казачья власть от местных иногородних, с отцом появлялись оба с винтовками в руках. Не выдержав, уехал в Ростов, поступил в Добровольческую Армию, с нею прошел Кубань, при штурме Екатеринодара 31 марта был тяжело ранен в позвонок и лишился возможности передвигаться. С тяжело раненными был оставлен в станице Дядьковской. Выжил, но остался калекой. Теперь в седло его сажают два казака-станичника, для которых он так и остался «Мишей Жуковым» – умным, веселым, сыном простой казачьей семьи. Его мать – казачка станицы Казанской.

Об этих двух отрядах генерал Науменко похвально отзывался в своих Сообщениях за номерами 6 и 7 и поощрял эти образования.

В станице неожиданно появился наш старый Кавказец мирного времени полковник Хоранов Уджуко Джанхотович, а по-русски – Валентин Захарович, младший брат известного на Тереке генерала Хоранова. Я его не видел с 1914 года, когда он, 39-летний подъесаул, младший офицер одной из сотен, по мобилизации был командирован из Мерва в отдел и со 2-м Кавказским полком выступил на Западный фронт.

Отличный гимнаст и дамский кавалер. Он тогда был дружен со мной, почему еду к нему, и мы обнимаемся. О нем напишется по событиям.

– Зачем?.. как?.. Почему Вы здесь? – закидываю его вопросами.

– Как почему?.. Я же старый Кавказец!.. вот и приехал в свою окружную станицу, – отвечает он и добавляет: – А отчего же мне не принять Кавказскую бригаду? Казаков я хорошо знаю, да и они меня давно знают. Высшее начальство разбежалось, ну я и приехал из Екатеринодара, так как был свободен.

Не знаю, как это случилось, но генерал Науменко назначил его сразу же начальником 4-й Кубанской дивизии, так как генерал Косинов к своим частям уже не вернулся.

У командира 1-го Кавказского полка полковника Товстика произошли разногласия со своими старшими офицерами: он ушел. Командиром назначен был полковник В.Н. Хоменко, старый Кавказец, умный, корректный офицер.

С Товстиком я познакомился в майских льготных лагерях на реке Челбасы в 1914 году. Он был тогда в чине сотника. Маленького роста, рыженький, пухленький, среди широкой по разгулу молодежи хорунжих и сотников тогда 2-го Черноморского полка он был скромен и замкнут. Судьба его мне неизвестна.

Конная атака 1-го Лабинского полка у хутора Лосева

За 5 дней пребывания в Кавказской – 2-й Кубанский корпус был приведен в хорошее состояние. Сильными бригадами оставались Лабинская и Кавказская. Мы были безмятежны, словно стояли на отдыхе в глубоком тылу, как 16 февраля, далеко до рассвета, по станице с севера был открыт редкий орудийный огонь. Это было больше чем неожиданно. По диспозиции полки выбросились по тревоге на запад от станицы и выстроились в резервную колонну. Скоро прибыл и генерал Науменко. Стояла еще ночь. Боевая обстановка нам, начальникам частей, была неизвестна.

Подъехав ко мне, Науменко тихо, просто сказал:

– Полковник Елисеев, Вы местный житель, все дороги Вам известны. Мы должны отступить в Романовский. Со своим полком продвиньтесь в степь и займите местность севернее хутора. И когда займете, донесите мне. Я буду на буграх, восточнее хутора, или в самом хуторе.

Хутор Романовский расположен в глубокой котловине между станицами Кавказской и Казанской. Он не был уже «хуторком» времен Кавказской войны, а разросся в город с 40-тысячным населением рабочего класса, являясь важным железнодорожным узлом Северного Кавказа:

Ростов – Баку, Новороссийск – Ставрополь. Оказалось – он был захвачен красными в эту ночь.

Исполняя приказание, с полком оторвался от