Комната, полная зеркал. Биография Джими Хендрикса - Чарльз Р. Кросс Страница 12

но даже повзрослев, он начинал заикаться, стоило только занервничать. Он не мог выговорить имя Дороти, поэтому называл ее «тетя Дурти». Той осенью он начал посещать дошкольное учреждение и немного раскрепостился, но его часто дразнили за манеру говорить. Примерно в 1947 году ему подарили первую музыкальную игрушку – губную гармошку, – но он не проявил к подарку особого интереса и вскоре забыл о нем. Его любимой игрушкой была маленькая тряпичная собачка, которую сшила Долорес. На нескольких снимках того времени он сжимает мягкую игрушку так, будто держит в руках сокровище.

В спокойные времена даже Эл признавал, что Люсиль была хорошей матерью: «Люсиль прекрасно ладила с Джими, – писал он в своей книге. – Она тискалась с ним и много разговаривала, а он обнимал ее в ответ». У Джими было богатое воображение, он мог часами играть в одиночестве. С четырех до шести лет у него был воображаемый друг Сесса, его компаньон во всех начинаниях.

Летом 1947 года Люсиль снова забеременела. В книге, написанной пятьдесят лет спустя, Эл утверждал, что жена зачала ребенка в тот месяц, когда они были в разлуке. Долорес Холл была с этим не согласна. Она утверждала, что Эл и Люсиль тем летом были вместе, а с беременностью их отношения улучшились. Некоторые из друзей семьи рассказывали, что, несмотря на пессимистичную версию из автобиографии, Эл был в восторге оттого, что готовился снова стать отцом. «Он постоянно повторял, как счастлив, потому что сможет увидеть рождение своего ребенка, – рассказала Дороти Хардинг, – все-таки он был далеко от семьи, когда родился Джими».

Малыш появился на свет 13 января 1948 года. Эл назвал ребенка Леоном в честь своего любимого умершего брата. В свидетельстве о рождении отцом был записан Эл, и, как и любой новоиспеченный отец, он хвастался ребенком перед всеми. Долорес тоже лежала в больнице Харборвью (всего за два дня до рождения Леона появился на свет ее третий ребенок), их с Люсиль кровати стояли рядом в родильном отделении, и Долорес вспоминала, как сильно Эл переживал из-за Леона: «Он снял с него пеленку, осмотрел со всех сторон и сказал: “Я так рад, что у меня появился еще один сын. Теперь я знаю, как выглядят крошечные мизинцы на ногах, маленькие ступни, маленькие ручки”». Возможно, из-за собственного врожденного дефекта Эл постоянно пересчитывал пальцы на ногах и руках Леона.

С рождением Леона у семьи настали хорошие времена. Эл был так очарован сыном, что все в жизни казалось лучше. «Это было время, когда они прекрасно ладили, – рассказывала Долорес. – У Эла была хорошая работа, и ссоры, казалось, сошли на нет». Всем, включая Джими, сразу стало понятно, что Леон стал любимцем Эла. Джими говорил своему двоюродному брату Ди: «Папа и мама без ума от моего младшего брата; он им нравится больше, чем я».

Вскоре после рождения Леона семья переехала в квартиру с двумя спальнями в Рейнир Виста. Он все еще был маленьким, но, по крайней мере, у Джими и Леона появилась своя комната. В сентябре того года Джими пошел в детский сад – в пять лет десять месяцев. Он был немного старше остальных детей, но не сильно выделялся на их фоне. Каждый день после обеда, когда занятия заканчивались, он направлялся в большой лесной парк к западу от Рейнир Виста, там он сражался с воображаемыми ковбоями, представляя себя одним из индейских воинов, о которых узнал из рассказов бабушки Норы.

Всего через одиннадцать месяцев после появления на свет Леона Люсиль родила еще одного мальчика, которого Эл назвал Джозефом Алленом Хендриксом. В свидетельстве о рождении Эл был записан как отец, но в своей автобиографии отрицал отцовство. И все же на фоне долговязых и высоких Джими и Леона невысокий и коренастый Джо выглядел точной копией Эла.

Рождение Джо не было радостным событием для семьи. Он имел несколько серьезных врожденных дефектов, включая редкую особенность – двойной ряд зубов. Мальчик отличался косолапостью и заячьей губой, а одна из его ног была значительно короче другой. Зимой, когда родился Джо, Джими исполнилось шесть лет, и теперь в семье было трое маленьких детей, которых нужно было кормить. До самого развода Эл и Люсиль спорили о том, кто из них виноват в проблемах со здоровьем у Джо. Люсиль обвиняла Эла в том, что он толкнул ее, когда она была беременна, Эл же винил Люсиль в пьянстве.

Когда Джо подрос, стало очевидно, что потребуется серьезное медицинское вмешательство. Эл, боясь расходов, начал эмоционально дистанцироваться от сына и семьи. Что касается Люсиль, потребность Джо в заботе пробудила в ней материнский инстинкт, и женщина стала изучать варианты операции. Она часто возила Джо на автобусе в детскую больницу на северо-востоке Сиэтла. В то время этот путь занимал два часа в одну сторону. Она узнала, что государство готово оплатить большую часть медицинских расходов, но другую часть семье все равно придется взять на себя. Эл отказался. В том году он окончил курсы электрика, но смог найти только работу ночным уборщиком на рынке Пайк-плейс.

К июню 1949 года семья была на грани развала. У детей начались проблемы со здоровьем из-за недоедания. Джими и Леон выживали только благодаря тому, что ели у соседей. Эта привычка вскоре стала почти ежедневной рутиной. Эл принял решение отправить детей в Канаду, чтобы они какое-то время пожили с его матерью Норой. Из всех детей почти семилетний Джими был единственным достаточно взрослым, чтобы ощутить эмоциональную боль от очередной разлуки с родителями. Бабушка Нора была более надежным опекуном, чем Эл или Люсиль, но у нее хватало своих причуд. Она сурово наказывала детей (Джо рассказывал, что, когда он описал кровать, она жестоко его избила) и была активной сторонницей народной медицины. Джими наслаждался рассказами о предках чероки и ее молодости в труппе варьете.

Именно в Ванкувере Джими пошел в первый класс в сентябре 1949 года. Позже в интервью он рассказывал, что бабушка сшила ему «маленькую мексиканскую курточку с кисточками», из-за чего его дразнили другие дети. К октябрю Джими и его братьев отправили обратно в Сиэтл к Люсиль и Элу, дела которых наладились. Вскоре за этим последовал новый семейный разлад, и к осени 1950 года, когда Джими пошел во второй класс начальной школы Горация Манна, он временно жил у Долорес. Той осенью мальчику исполнилось восемь лет, а в семье Хендриксов появился еще один ребенок: Кэти Айра, родившаяся на шестнадцать недель раньше срока и весившая при