Демидовы - Николай Демидов Страница 10

рудокопных дел, по данным их привилегиям, или жалованным грамотам сим обнадежены быть, что у них и у наследников их оные заводы отняты не будут». Гарантия права наследственной собственности на заводы дополнялась запретом вмешательства в дела промышленников со стороны местных властей. А в январе 1721 года вышел указ, дозволивший фабрикантам купеческого звания покупать крепостных к своим мануфактурам. Крестьяне покупались не на вывод, а деревнями и прикреплялись к предприятиям, становясь их неотъемлемой частью, чем-то вроде живого инвентаря, и владелец не мог продавать «прикрепленных» отдельно своего предприятия. Такой подход исключал возможность приобретения крестьян купцами с целью последующей перепродажи, право владения живыми душами предоставлялось им исключительно в целях развития производства.

Шансы уравнялись, но за два с лишним десятилетия своей предпринимательской деятельности Никита и Акинфий Демидовы настолько вырвались вперед, что остальным за ними невозможно было угнаться. К 1720 году Демидовы имели шесть заводов – три в центральной части страны и три на Урале, – а также обладали статусом главных поставщиков железа в государстве. «Главное – взять разгон, а дальше само покатится», – говорят в народе. В 1750 году демидовских заводов уже было тридцать четыре (!), при этом основная их часть находилась на Среднем Урале.

И еще одно важное событие произошло в 1720 году – по ходатайству Никиты Демидовича Берг-коллегия издала приговор (постановление), согласно которому единственным наследником «железной империи» признавался Акинфий Никитич Демидов. Собственно, можно было обойтись и без этого документа, с помощью обычных способов передачи имущества по наследству, но Никите Демидовичу хотелось максимально упрочить позиции старшего сына, сделать их воистину «железными», а о событиях, предшествовавших обращению в Берг-коллегию, будет рассказано в четвертой главе, когда речь пойдет о младшем сыне и тезке Никиты Демидовича.

В ноябре 1725 года, на семидесятом году жизни, Никита Демидович Демидов скончался в Туле. Его похоронили на приходском кладбище при Николо-Зарецкой церкви, одной из трех церквей Кузнецкой слободы. На сегодняшний день точное место захоронения основателя славной династии промышленников остается неизвестным. Некоторые топографические указания относительно местоположения могилы Никиты Демидова сообщает Иван Афремов. По его утверждению, могила должна находиться к северу от современной Никольской церкви, выстроенной вместо старой деревянной (но не на том же месте). Имелся в свое время ориентир – Акинфий Демидов поставил над могилой отца чугунный саркофаг в форме гробницы длиною в два с лишним метра и весом около тонны, но после 1812 года памятник перенесли внутрь церкви. Причин тому было две: во‐первых, памятник загораживал проход из храма к Демидовской богадельне и домам церковнослужителей, а во‐вторых, любопытствующие повадились сдвигать крышку гробницы в надежде увидеть там покойника, который на самом деле лежал в земле.

Кстати говоря, в народе Никиту Демидовича и его отца считали колдунами – уж больно высоко вознесся Никита, без колдовства тут явно не обошлось. Филолог Владимир Благовещенский сохранил для нас «Рассказ тульских оружейников и мещан о волшебнике Демиде», записанный во второй половине XIX века: «Жил-был в Туле один мещанин по имени Демид. Он часто любил охотиться за птицами. Но сначала он терпел одни только неудачи. Вот однажды, когда он горько жаловался на свою судьбу, ему является в поле один старый-престарый человек и говорит: ”Демид, чего ты так запечалился-загорюнился, не печалься на свою судьбину! Исполни то, что я тебе предложу, – отдай мне свою душу, и у тебя будет много богатства и во всем успех“. Демид послушался и отдал ему свою душу. С этих пор у него завязалась самая крепкая дружба-любовь с нечистою силой, которая научила его многим чародействам и волшебствам, навозила ему так много золота, что целый двор был засыпан и полон этим добром…»

Глава III

Акинфий Никитич Демидов

Во многих правящих династиях случалось так, что сыновья поднимали дело отца-основателя на порядок-другой выше. Или, скажем, не отца, а деда. Михаил Федорович Романов основал новую правящую династию, но славу ей придал его внук Петр. То же самое было и у Демидовых – Никита Демидович заложил фундамент, а его сын Акинфий Никитич построил на этом фундаменте роскошный дворец.

Акинфий родился в 1678 году, когда его отец был простым кузнецом. К тому времени, когда Никита Демидович начал «входить в силу», возраст Акинфия уже перевалил за двадцатилетний рубеж и, по меркам того времени, он считался «зрелым мужем». Никита Демидович совершил головокружительный взлет из кузнецов в промышленники, но с формальной точки зрения карьера его первенца выглядела более впечатляюще: крестьянский сын, начинавший свою карьеру у наковальни, стал действительным статским советником, а этот гражданский чин четвертого класса приравнивался к чину армейского генерал-майора и был первым, дававшим своим обладателям право именоваться «Вашим превосходительством».

При жизни Никиты Демидовича Акинфий пребывал в двойственном положении. С одной стороны, он был правой рукой отца и его ближайшим советчиком, а с другой – не имел выделенной ему доли, иначе говоря, старался для умножения отцовского имущества, а не собственного. Отец в любой момент мог оставить своего первенца ни с чем, и никто бы этому не воспрепятствовал, ибо всякий человек волен распоряжаться имуществом по своему усмотрению. Однако на сложившуюся ситуацию можно было взглянуть и иначе – Никита Демидович не отделял Акинфия, поскольку не видел в том необходимости: наследнику не нужна доля, поскольку со временем он получит все целиком.

На Урале Акинфий Демидов построил семнадцать железных и медных заводов, не забывая при этом об усовершенствовании Нижнетагильского завода, этого флагманского демидовского предприятия.

Систематического образования Акинфий Никитич не получил, да и где он мог его получить в те времена? До всего доходил своим умом, из книг, благо грамоту знал сызмальства и вроде бы как, уже после смерти отца, побывал в саксонском городе Фрейберге, европейской горнорудной столице, но сведения о его пребывании там носят предположительный характер. Но, в любом случае, не вызывает сомнений, что Акинфий Демидов обладал светлым и цепким умом, который дополнялся житейской смекалкой и железной волей. Смекалка, то есть здравый смысл, имела не меньшее значение, чем ум и воля, поскольку Акинфию Никитичу приходилось работать в гораздо более сложных условиях, нежели его отцу, привыкшему напрямую обращаться к государю (и в конечном итоге заплатившему за эту привычку тридцать тысяч рублей). Никита Демидович чаще всего шел напролом, а вот его преемнику приходилось лавировать, изыскивая наилучшие возможности для устройства своих дел. Опять же, если бóльшая часть предпринимательской деятельности Никиты Демидовича проходила в «теплично-привилегированных» условиях, то Акинфию Никитичу приходилось вести активную борьбу с конкурентами. Внутрисемейные отношения тоже не радовали – младшие братья спали и видели, как бы «отжать» у Акинфия часть отцовского наследства.

Конечно же, в сравнении с Григорием и Никитой, Акинфий оказался в завидном положении, получив львиную долю отцовского недвижимого имущества, нажитого во