Бездомные девяностые. Разговор с великим бомжом. Подлинная история ЦБФ «Ночлежка», рассказанная ее основателем - Валерий Анатольевич Соколов Страница 10

Тихонов при мне позвонил Покровскому, который возглавлял ТПО ЖХ (территориальное производственное объединение жилищного хозяйства Санкт-Петербурга), и назначил встречу. Только я вхожу в их коридор – навстречу недовольный Покровский идет и возмущается, что его просят встретиться по каким-то бомжам. А я как начал: «Бомжам?! Это в первую очередь люди! Что вы тут вообще?..» Он, чиновник советской школы, которая «для людей», аж вытянулся. Я ему объяснил, что уже выпущено решение горисполкома и меня к ним прикрепляют – именно ТПО ЖХ занималось распределением всех карточек. Так у меня появились карточки и бланки, но где их выдавать?..

И я пошел в Общество милосердия «Ленинград», созданное Даниилом Граниным, рассказать, что мы добились карточек и нам нужна помощь с помещением – их надо где-то выдавать. Председатель общества Володя Лукьянов согласился, что дело благое, и выделили нам комнату. Правда, буквально на третий день работы они взвыли: в первый же день выдачи карточек пришла куча корреспондентов при всего лишь десятке бездомных. Первым бездомным, на которого мы завели карточку, был мужчина по фамилии Цветков…

Занимались мы этим всем вместе с Ольгой Алексеевной Есиной, с которой мы как раз познакомились в «Гуманисте» (она собирала помощь для пострадавших во время землетрясения в Спитаке) и у которой я начал жить на Ржевке, когда мы расстались с Юлей. У нее как раз было два сына, почти моих ровесника. Я-то рассчитывал, что, если «Гуманисту» дадут помещение, я буду жить на работе.

Так вот, уже на следующий день после того, как мы начали работать, все городские газеты опубликовали информацию о том, что на Гороховой, 5 бездомные могут получать продовольственные карточки. Например, вышла бодрая статья «Поздравляю, товарищ бомж». Помню, как ехал в метро, а напротив – газету читают, и на первой полосе моя фотография. Думал, бросятся и задушат.

Смена, 13.12.90

ПОЗДРАВЛЯЮ, ТОВАРИЩ БОМЖ!

Сегодня идет третий день выдачи продовольственных карточек ленинградцам, чье социальное положение определяется краткой, но пугающей аббревиатурой «БОМЖ». Лица без определенного места жительства обретают право иметь еду, такую же, как и все обладатели заветных штампов о прописке.

– Поздравляю, вот ваша карточка и визитка.

Как невероятно звучит такое «поздравление», но других слов, наверное, на месте Валерия Соколова не подобрать.

Валерий – именно тот человек, который и «пробил» в исполкоме эти карточки. В декабре он рассчитывает выдать их три с половиной тысячи.

…Новоиспеченные обладатели зеленых листков со словами «мясо» и «колбаса» уже не прочь помечтать:

– Эх, если бы еще и талоны на шампанское. С шампанским Новый год можно и в подвале встречать.

Людей становилось все больше и больше, и за 20 дней мы зарегистрировали 933 бездомных. Все они приходили и рассказывали свои жуткие истории. Именно так у нас появилась наша регистратор Эля Хальметова, пришедшая вставать на учет. Она потеряла временную прописку в общежитии, когда ее отчислили из института из-за того, что она ушла в декретный отпуск, но ей было невозможно вернуться в Душанбе, потому что ее бы не приняла семья: мать-одиночка – отпустили в большой город!..

Но были и смешные истории: как-то к нам пришел зампредседателя Комиссии по социальной политике Сергей Дробышев. Пришел восторженный: «Какое вы чудо совершили – двумя рыбами и тремя хлебами накормили столько человек!..» Снял шапку, поговорил с клиентами, собрался идти, а шапки уже и нет.

Сергей Дробышев, депутат Ленсовета:

«До того, как Валера начал выдавать бездомным талоны, я практически не задумывался об этой проблеме. Встречал, конечно, в метро в последних вагонах малоприятных спящих людей, их же видел на вокзалах, но я смотрел на это, наверное, как и большинство людей: ну да, есть такие тунеядцы – от них хочется отгородиться, как-то побыстрее пройти мимо этих асоциальных типов.

И вот, когда я стал заместителем председателя в Комиссии по социальной политике, у нас появился такой неординарный яркий гость с длинными волосами и ленточкой на голове. Поскольку вход был свободный, к нам приходило много товарищей, которые чего-то добивались, принося свои талмуды об облучении и слежке. Валера был одним из немногих, кто не просил чего-то для себя, не был увлечен какой-то бредовой идеей, а говорил здравые вещи. От него-то я и узнал, что проблема непростая: он познакомил нас с социологическими исследованиями о том, что среди лиц без определенного места жительства много психически больных, обманутых, беззащитных, пострадавших от нечестности – тех, кто оказался на улице не по своей воле. Но у большинства людей, даже среди депутатов, было отторжение и нежелание помогать этим людям. Скорее, проще построить больше приютов для животных, чем ночлежек для бездомных – потому что человеку легче, а собака и кошка без нашей помощи никак. И посыпались вопросы: вы что, хотите помогать бездомным? Вы хотите наплодить тунеядцев? Вы хотите их кормить, давать кров – тогда зачем им работать? И все это при том, что в Комиссии тогда был и не самый плохой состав – было много искренне рвавшихся в политику депутатов, а не проплаченных бизнесом.

Я тоже тогда был воодушевлен и даже где-то обманут идеями демократизации – мне хотелось жить, как в Европе. И я подумал: а почему бы самому не влезть в эту грядку и не помочь построить Европу здесь? Хоть я и был инженером, потом научным сотрудником, то есть далеким от политики человеком, но, увидев, что начинается борьба и что люди, которые ратуют за справедливость, выходят из тьмы, я и многие мои товарищи вдруг ринулись в политику. Правда, потом я больше этим не занимался: один раз побывав там, я сильно остыл. На примере проблемы с бездомными и некоторыми другими я понял, что не так все просто и быстро делается. Поэтому, когда у меня забрали шапку, я подумал – ну и хорошо, хоть какой-то бездомный согреется».

25 декабря «Милосердие» объявило, что милосердие исчерпано, – и попросило нас больше не приходить: добро же может твориться только в чистой атмосфере, а тут слякоть, бездомные… Так закончился 1990 год и глобально началась история «Ночлежки».

3. Митинги конца 1980‑х – начала 1990‑х: Как бомжи на Кремль пошли

Дворники с улицы имени Леннона не боятся ни мороза, ни голода,

Волосатое поколение рок-н-ролльного старого города.

К. Арбенин. Дворники

В раздрае перед новогодними праздниками я сдал