Читаем вместе с Толстым. Пушкин. Платон. Гоголь. Тютчев. Ла-Боэти. Монтень. Владимир Соловьев. Достоевский - Виталий Борисович Ремизов Страница 10

Диккенса («Дэвид Копперфильд», «Пиквикский клуб», «Крошка Доррит»), Теккерея («Ньюкомы»), Гете («Читал „Вертера“. Восхитительно»), Гоголя («Мертвые души» — «с наслаждением, много своих мыслей»), Гончарова («Обыкновенная история»), пьесы Мольера, Шекспира, статьи в русских журналах того времени, прежде всего в «Современнике». Прочитал Толстой и только что вышедшую в свет повесть И. С. Тургенева «Фауст» («Прелестно»), которая стала, на мой взгляд, в дальнейшем яблоком раздора и послужила для Толстого одним из мотивов дуэли двух писателей, благо несостоявшейся.

Поражает масштаб переписки Толстого с современниками. В 1856 г. из 49 писем 16 Толстой адресовал Валерии Арсеньевой. Среди адресатов — имена известных литераторов, родных и близких ему людей. Со многими он не только состоял в переписке, но и часто встречался, был свидетелем споров о судьбе России, направлениях развития русской литературы, важных культурных событиях того времени. Не отказывал себе в радости посещать балы, салоны, обеды и дружеские вечеринки со знаменитостями того времени.

Жизнь, одним словом, кипела ключом, но писательская работа все больше затягивала его в свои колдовские сети, и ему казалось, что только женитьба способна будет упорядочить его жизнь и создаст условия для художества. Она освободит его от бродяжничества по усадьбам и салонам, введет в берега его неуемно плотскую натуру. В одном из последних писем к Валерии, написанном 28 ноября 1956 г., Толстой выказался искренне и правдиво:

«Есть люди, которые женясь думают: „ну, а не удалось тут найти счастье — у меня еще жизнь впереди“, — эта мысль мне никогда не приходит, я всё кладу на эту карту. Ежели я не найду совершенного счастия, то я погублю всё, свой талант, свое сердце, сопьюсь, картежником сделаюсь, красть буду, ежели не достанет духу — зарезаться» (60, 127).

Но эти мысли появились в то время, когда разрыв уже состоялся. Ему же предшествовала многомесячная интрига. Вот о чем свидетельствовали картинки плотского «поползновения» молодого Толстого в дни углубленного чтения «всего» Пушкина.

Выдержки из Дневника Толстого 1856 г.

3 июня. [Ясная Поляна.] «Троицын день. Приехал в 5-м часу и, пройдя сквозь насквозь провоненный дом, испытал огромное наслаждение у окна на сад. Прочел „Дон-Жуана“ Пушкина. Восхитительно. Правда и сила, мною никогда не предвиденная в Пушкине» (47, 77).

4 июня. «Встал в 5, гулял, признаюсь, с ужасно эротическими мыслями. Читал первые стихотворения Пушкина. Потом разбирал свои старые тетради, непонятная, но милая дичь. Решил писать „Дневник помещика“, „Казака“ и комедию. За первое примусь за „Казака“. Завтракал, спал, обедал, гулял, купался в Воронке (река в яснополянской усадьбе. — В.Р.), читал Пушкина и пошел к мужикам. Не хотят свободу» (47, 78).

6 июня. «Встал в 7, поехал купаться и на Грумант (деревня в 3 км от Ясной Поляны, принадлежала Волконским-Толстым. — В.Р.). Похоть ужасная, доходящая до физической болезни. Приехал в 10 и целый день ничего не делал […] Вечером опять ездил купаться на Грумант, опять с целью, неосуществленной к счастью. — Вечер ничего не делал, тем более что опять страсть к праздности в виде пасьянсов» (47, 78).

7 июня. «Проспал до 11 часов и проснулся свежий. Опять шлялся по саду, огородам и Груманту, разумеется без успеха. Завтра иду к Гимбуту[41] за тем же… [Шлялся в поисках предмета плотского наслаждения, отсюда — далее описанная ситуация с ревностью Гимбута и „скользкого“ поведения Толстого относительно жены хозяина дома Надежды Николаевны. — В.Р.]

Читал Пушкина 2 и 3 часть; „Цыгане“ прелестны, как и в первый раз, остальные поэмы, исключая „Онегина“, ужасная дрянь» (47, 78).

8 июня. «Встал в 10-м. Шлялся по саду. Очень хорошенькая крестьянка, весьма приятной красоты. Я невыносимо гадок этим бессильным поползновением к пороку. Лучше бы был самый порок (колебания, вызванные особенностью натуры Толстого. — В.Р.). Делал гимнастику, купался. Шлялся по лесу. Передумал кое-что дельно из романа помещика. Кажется, я за него примусь. Ездил на Грумант купаться и ложусь спать морально больной, недовольный слабостью и с болью в пояснице от неловкого прыжка. Встретил, ехавши верхом, Дурову, одну и ничего не сказал ей» (47, 79).

9 июня. «Встал в 9, поясница болит хуже. Читаю биографию Пушкина с наслаждением. Все обдумывается роман помещика» (47, 79).

10 июня. «Встал в 9. […] Читал биографию Пушкина и кончил. Гулял по Заказу (лес в яснополянской усадьбе. — В.Р.), кое-что придумал. Главное, что „Юность“ надо писать предпочтительно, не оставляя других: „Записок русского помещика“, „Казака“ и комедии, особенно для последней главная тема окружающий разврат в деревне. Барыня с лакеем. Брат с сестрой. Незаконный сын отца с его женой et cet. Написал было записку Дуровой (одна из сестер Надежды Николаевны. — В.Р.), но, боюсь, слишком нежно» (47, 79).

11 июня. «Встал в 9, перечел Юность. Лень страшная. Шлялся, делал пасьянсы и читал Пушкина. После обеда поехал в засеку, но объездчик не являлся. Гимбутов нашел у себя. Весело болтал с ней (неизвестно, с какой из сестер. — В.Р.) и провожал ее. Она мила» (47, 80).

12 июня. «Скверно, что я начинаю испытывать тихую ненависть к тетеньке, несмотря на ее любовь. Надо уметь прощать пошлость. Без этого нет любви и нет счастия. Написал письмо Некрасову и получил Записки от Николеньки (сочинения брата. — В.Р.) Читал их. Прелестно» (47, 80).

13 июня. «Встал в 5, ловил рыбу, шлялся. На волоске от того, чтобы велеть Солдату привести бабу. Читал прелестнейший рассказ Чеченка Николеньки. Вот эпический талант громадный. Вчера нашли повешенного солдата в засеке, ездил смотреть на него. Встретил Надежду (жена Гимбута. — В.Р.), очень мила, и ее пошлость я ей невольно прощаю. […] Валерия приехала. Завтра поеду к ним» (47, 80).

Поэзия юного Пушкина глазами молодого офицера, или страсти-мордасти

Л. Н. Толстой. 1856 г.

Итак, 4 июня 1956 г. Толстой записал в дневнике, что он в первой половине дня «читал первые стихотворения Пушкина» и продолжил чтение Пушкина после обеда.

Толстой обратил внимание на стихи Пушкина, написанные под воздействием древнегреческой поэзии, в традициях Анакреона, игры ума и тела. Для них характерны мотивы вина и любви, подчас сексуально раскрепощенной, безмятежной, нарочито блудливой, иногда поучительно-наказуемой, безмятежного досуга, презрение к славе, богатству, культ свободного творчества.

Вспоминая молодость, Толстой в письме от 23 ноября 1903 г. сообщал единомышленнику П. И. Бирюкову:

«Ваше желание написать мою биографию чрезвычайно трогает, умиляет меня, и я всей душой желал бы помочь вам. — О моих любвях:

Первая самая сильная была детская к Сонечке Колошиной[42]. Потом,