И море, и Гомер – всё движется любовью… - Евгений Михайлович Голубовский Страница 10

Я употребил слово – «игры». А к этому времени Лившин уже прославился и в большой игре. Одесса не только соревновалась в межвузовском КВНе, но была приглашена и во всесоюзный конкурс. Именно экраны телевизоров принесли славу Валерию Хаиту, Юрию Макарову, Сергею Калмыкову, Валентину Крапиве. Кстати, последний написал и опубликовал книгу «КВН нашей памяти», где есть глава, посвященная Семёну.

Чего здесь только нет! И как Лившин писал «приветствия», и как выходил на сцену, и как угощал команду «взятым напрокат» июльской ночью на Пушкинской компотом. Проделки молодости? Естественно. Но это был его характер, лёгкий, авантюрный, жизнерадостного человека, не терявшего и не потерявшего одесского шарма с годами.

В газетах – «Комсомольской искре», а затем в «Вечерней Одессе» – Семен Лившин доказал, что имеет право писать не только репортажи с политзанятий, со сдачи новостроек, но и фельетоны. Это он создал «Козлотур» и «Антилопу Гну», экипажа которой боялись чиновники всех рангов. Обычно фельетоны писали в четыре руки (школа Ильфа и Петрова) – Лившин и Макаров, Лившин и Лошак, Лившин и Романов. Их фамилии были тогда на слуху у горожан. Нужно признать, что Борис Деревянко брал на себя ответственность за публикации. Он подписывал газету, он вел бои в обкоме, иногда подсказывал своим сотрудникам темы, иногда, увы, резал текст «по живому». Но таковы тогда были условия редакционной работы.

…Кстати, о редакционной работе. Думаю, все, кто зачинал «Вечерку», запомнили эпизод, когда в редакцию наведался сановный гость – первый секретарь обкома П. П. Козырь. Он шел в окружении свиты, открывал дверь каждого кабинета, вежливо здоровался, иногда задавал стандартные вопросы. И вот дверь кабинета, где сидел Лившин сотоварищи. Козырь приоткрывает дверь, смотрит на плакаты, пожарную каску, афиши концертов и буднично спрашивает: «Нет проблем?».

Дальше рассказывал Дмитрий Романов. Он увидел, как в глазах Семёна зажглись огоньки, попытался потянуть его за штанину, но было поздно. Как писали классики, «Остапа несло»:

– У нас всё в порядке. Но если у вас возникнут проблемы, приходите, обязательно поможем!

Козырь смутился. Свита отпрянула. Деревянко прикрыл дверь. Позднее он вызвал Лившина. С его слов знаю, что всё, сказанное в кабинете, на бумаге ни кириллицей, ни латиницей не передать, разве что резюме: «Вон!!!».

В памяти остаются такие вот шуточные – тогда драматические, ситуации. Но главным, конечно, были фельетоны и реакция на них. Тогда, после выступления газеты, нужно было отвечать, кого-то снимать с работы, кого-то из милиции разжаловать. В книге «К норд-весту от зюйд-оста» всего шесть фельетонов (кстати, понадобилось предисловие самого Сергея Михалкова, чтобы она тиражом в 65 000 экземпляров увидела свет и за месяц разлетелась из книжных магазинов города), но фельетоны и до сих пор кажутся остроумными. Это литература. Тем более – читаются пародии – тут Лившин был мастером. Кстати, общее название книги взято из пародии на морскую прозу Виктора Конецкого.

Чтобы вы представили себе иронию, стиль, жёсткость Семёна Лившина, приведу отрывок из его пародии на «Алмазный мой венец» Валентина Катаева:

«Вдогонку щурился подслеповатыми витражами бретонский городок Собака на Сене. Он знаменит тем, что никто из моих знакомых литераторов в нем не жил. Пончик ухитрился трижды не побывать там, хотя описал городок в сонетах до мельчайшей консьержки.

В ту пору Пончик ещё не стал поэтом с мировым именем Юрий, а был всего лишь талантливым босяком, каких в Одессе можно встретить на каждом шагу.

Что ни день, на литературном небосклоне Молдаванки вспыхивала очередная звезда. Тогда, где-то в двадцатых числах тридцатых годов, и родились строчки, которые до сих пор будоражат воображение каждого сантехника: «Кто услышит раковины пенье, бросит берег и уйдет в туман». Берег. Море. Белеет парус одинокий…

Сейчас уже трудно припомнить, кто придумал эту фразу – я или Дуэлянт. Да и стоит ли? Ведь позднее один из нас дописал к ней целую повесть».

В библиотечке «Крокодила» массовым тиражом эта пародия вышла ещё при жизни Валентина Катаева.

Кстати, к тому времени известинцы переманили Семёна Лившина в Москву. А потом там же он при театре Михаила Жванецкого открыл сатирический журнал «Магазин», который после его отъезда редактировал «правдоруб» Игорь Иртеньев.

А Лившин? Семья перебралась в США, а с ней и наш герой. Но и в Сан-Диего он не захотел «терять форму». Началом было создание газеты «О’кей», а потом – невероятное. Американцы поняли, перевели, ощутили, что такое КВН. И неизменным членом жюри стал одессит Семён Лившин. Кстати, как видно, «жюрить» ему нравится. Дважды в США прошел всемирный литературный конкурс в Интернете среди одесситов – «Сетевой Дюк». И дважды в жюри был Семён Лившин.

«Поговорим о странностях любви» – назвал он третью свою книгу. Вот и поговорили.

Сегодня, пожалуй, я написал бы о Семене иначе. Горестнее. Невероятно талантливый человек, реализовавший себя далеко не полностью.

«Времена не выбирают»

Артистов провожают аплодисментами. Лившин их заслужил.

Светлая память.

Волшебник Резо

В Нью-Йорке с успехом идет фильм Лео Габриадзе «Знаешь, мама, где я был?», поставленный им по сценарию своего отца Резо Габриадзе, по рисункам Резо Габриадзе.

Об этом написала в своем аккаунте Саша Свиридова, режиссёр, кинокритик.

И я вспомнил, что когда писал о Резо, захотел посмотреть этот анимационный документальный фильм, но тогда с ютуба его почему-то сняли.

Вчера вечером ещё раз забил в поисковик «название фильма, смотреть онлайн, бесплатно» – и, о радость, даже несколько сайтов предлагают его к просмотру.

Удовольствие получил огромное. Очень советую. Мне кажется, что это фильм и для семейного просмотра, можно окружить себя детьми, конечно, старше 10 лет, чтоб понимали.

Неторопливо, с тонким юмором Резо в кадре рассказывает о своем детстве.

Мне кажется, что почти дословно записал первые фразы. Нет только неистребимого грузинского акцента:

«Грузия. Кутаиси, Только закончилась война, радостей было мало. Нервы у всех на пределе, беспризорные ходили стайками. Я жил партизаном в родном городе и единственным островом, где мне было хорошо, была библиотека № 6, которая висела над рекой»

Лет десять назад, будучи в Одессе, Резо в гостинице «Чёрное море», где остановился, читал мне фрагменты сценария – для сына. Он и артист моего театра марионеток, – говорил мне Резо – и актёр кино, но хочет снимать фильмы. Так что не быстро родилась эта кинокартина.

В десятках рисунков, которые оживают на глазах, превращаясь в мультипликацию, проходит перед нами детство Резо.

В школу опаздывает, выгоняют, на улице получает подзатыльники, даже похоронная процессия умудряется подставить ему подножку. И бежит по Кутаиси этот кудрявый мальчишка, похожий на Пушкина, только