Дзержинский на фронтах Гражданской - Андрей Александрович Плеханов Страница 10

После октября 1917 г. политические противники не ограничивались диалогом, а прибегли к крайним мерам борьбы. Считаем, что лидеры революционно-демократических партий и большевики 5 января 1918 г. совершили трагическую ошибку, разогнав Учредительное собрание. Ведь народы России с конца 1917 г. ждали от революции только позитивных изменений. Надо прямо сказать, что Россия в этом году в точном смысле слова выбрала (всецело свободно выбрала!) социализм: почти 85 % голосов на выборах в Учредительное собрание получили партии, выступавшие против частной собственности на основные «средства производства», прежде всего на землю, то есть социалистические партии. На смену политическому диалогу пришла Гражданская война, в которой как красные, так и белые, проводили политику физического уничтожения и устрашения по отношению к своим оппонентам.

При рассмотрении проблемы становления законности нельзя забывать, что это было первое десятилетие после Октябрьской революции. В Советской России не существовало законности в классическом понимании начала ХХI века. И здесь, быть может, главный ответ на многие вопросы, которые возникают при обращении к реалиям того времени. Неизвестный поэт писал о «законности» тех лет:

Много законов я в жизни знал.

От этих законов согнулась спина,

От этих законов темнела луна,

От этих законов слезы текли,

Глубокие складки на лбу пролегли.

В процессе развития органов ВЧК менялось и ее правовое положение. 31 января 1918 г. СНК решил разграничить функции органов розыска и пресечения, следствия и суда. «В Чрезвычайной комиссии, – говорилось в постановлении, – концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствий и постановки дела на суд предоставляется следственной комиссии при трибунале»[46].

14 февраля 1918 г. ВЦИК на основе директивы ЦК РКП(б) дал ВЧК «права непосредственной расправы» лишь при наличии контрреволюционных или бандитских вооруженных выступлений, а также в местностях, объявленных на военном положении, за преступления, указанные в самом постановлении о введении военного положения»[47].

Следует иметь в виду, что военное положение вводилось в том случае, когда данная местность становилась театром военных действий или получала для военных целей особо важное значение. Режим военного положения включал в себя меры, направленные на создание условий для отражения агрессии противника, и предполагал расширение прав органов военного управления, ограничение прав и свобод граждан и возложение на них дополнительных обязанностей.

Помимо военного, на территории страны вводилось и исключительное положение при контрреволюционных выступлениях и иных посягательствах на органы власти и отдельных ее представителей, неисполнении или противодействии законным распоряжениям власти со стороны отдельных лиц, если они грозили принять массовый характер, в случае массовых посягательств на личное имущество, при стихийных бедствиях и пр. Решения о введении военного и исключительного положений принимались постановлениями ВЦИК и СНК сроком до трех месяцев и при необходимости продлевались. Военное положение вводилось в том случае, когда данная местность становилась театром военных действий или получала для военных целей особо важное значение.

В трудные, критические для советской власти дни 1918 г., когда немцы, прервав мирные переговоры, начали наступление и в короткий срок захватили значительную часть Украины, всю Латвию и Эстонию и реальная угроза нависла над Петроградом, 21 февраля СНК принял подготовленный при участии Ленина декрет-воззвание «Социалистическое Отечество в опасности!». Статья 8 декрета гласила: «Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления»[48].

22 февраля 1918 г. ВЧК через газету «Известия» довела «до сведения всех граждан, что до сих пор комиссия была великодушна в борьбе с врагами народа, но в данный момент, «основываясь на постановлении Совета Народных Комиссаров, не видит других мер борьбы с контрреволюционерами, шпионами, спекулянтами, громилами, хулиганами, саботажниками и прочими паразитами», кроме как расстрела. Было объявлено, что шпионы, контрреволюционные агитаторы, спекулянты, организаторы восстаний и участники восстания против советской власти, продавцы и скупщики оружия для отправки белой финляндской гвардии и вооружения контрреволюционной буржуазии Петрограда «будут беспощадно расстреливаться отрядами комиссии на месте преступления»[49].

В этот же день комиссар по гражданской части г. Москвы выдал Дзержинскому удостоверение № 3411 «на право хранения и ношения при себе одного револьвера системы «Браунинг» или «Кольт», а 25 марта 1918 г. товарищ председателя ВЧК В.А. Александрович и секретарь Г.Н. Левитан подписали удостоверение личности Ф. Дзержинского № 159. Ему было дано право «производства обысков и арестов». Всем учреждениям и организациям предложено «оказывать тов. Дзержинскому всяческое содействие»[50].

Для выполнения своих служебных обязанностей сотрудники получали соответствующие документы (мандаты). Так, 9 января 1918 г. Е.П. Баклановой выдано следующее удостоверение за подписью Дзержинского: «Предъявительница сего Елена Петровна Бакланова состоит агентом Контрразведывательного отдела при Всероссийской Чрезвычайной Комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете Народных Комиссаров.

Настоящим Е.П. Бакланова уполномочивается на задержание всякого рода контрабанды, следующей за границу, почему прошу, как военных, так и гражданских властей оказывать ей при исполнении обязанностей службы всякое законное содействие, что подписью с приложением печати удостоверяется»[51].

В борьбе с противниками большевиков на их стороне выступал и сын А.М. Горького. 9 мая 1919 г. председатель ВЧК подписал ему мандат, действительный до 1 июля 1919 г., которым Максиму Алексеевичу Пешкову предоставлено право «задержания всех подозрительных лиц по его усмотрению для немедленного препровождения в МЧК без права обыска на квартире арестованного». Всем советским учреждениям и партийным органам предлагается оказывать тов. Пешкову всемерное содействие при исполнении им возложенного на него поручения»[52].

Сначала статья 8 декрета СНК от 21 февраля применялась ВЧК крайне редко. Первыми приговоренными к высшей мере наказания – расстрелу считаются самозваный князь Эболи (известный под фамилиями Дегриколи, Нонди, Маковский, Долматов) и его сообщница Брит, арестованные и расстрелянные 26 февраля 1918 г. за дерзкие ограбления под видом обысков от имени ВЧК[53]. Дзержинский первым поставил свою подпись под приговором.

В конце марта 1918 г. за спекуляцию оружием и убийство самокатчика ВЧК, пьянство и разгульную жизнь расстреляны Р. Гигашвили, В. Джикидзе, С. Яковлев, В. Герасимов, С. Абрамов и П. Федотов. Распоряжением председателя ВЧК от 22 марта 1918 г. их деньги и вещи переданы в склад вещей и денег, конфискованных в пользу Республики[54].

В эти же дни расстреляны и другие преступники, в том