Биполярное расстройство. Моя реальность - Светлана Викторовна Бозрова

Светлана Бозрова

Биполярное расстройство. Моя реальность

© Бозрова С., текст

© ООО «Издательство АСТ»

* * *

Фаза 1. Депрессия

Мечты о будущем

«Привет! Меня зовут Света, мне 21 год, и сегодня я улетаю в Берлин», – так сказала бы я вам 1 июня 2012 года, более десяти лет назад. Я заканчивала четвертый курс биологического факультета МГУ и была на пороге новой жизни. Новой жизни! Да, действительно, оказалось, новой жизни…

Я была талантливой студенткой, и мой профессор решил послать меня на четырехмесячную стажировку в дружественные ему лаборатории Берлина. Он спросил у меня, хочу ли я поехать. Придется много работать, жить в чужой стране, говорить на чужом языке. «Конечно, да!» – не задумываясь, ответила я. Было все равно, что я не говорю по-немецки и давно уже не практиковала английский. Что на четыре месяца оторвусь от дома, от любимого. Ведь это такая возможность! Такой шанс попасть в мировую науку!

Всю жизнь я готовила себя к тому, чтобы делать благородное дело. Именно поэтому я поступила на биологический факультет – на медицинский все же решила не поступать – казалось, морально не вывезу. «Изобретать лекарства от тяжелейших болезней – вот это счастье!» Так я думала. И вкладывала все свои силы в это дело. Помимо учебы на факультете я практически сразу же начала работать по специальности, я метила в большую науку. Конечно, не только благородные мысли мной руководили, но и тщеславие. Общаться с именитыми учеными, публиковаться в журналах, работать в лучших институтах – все это невероятно меня прельщало.

И вот он наступил – тот самый шанс. Мой молодой человек был не сильно рад перспективе расстаться со мной на четыре месяца, но я не обращала на это внимания. Да и отношения за четыре года у нас стали уже не такие горячие, как мне хотелось бы. Не то, чтобы я остыла – я просто перестала ставить отношения в приоритет. Мне хотелось яркой карьеры и блестящего будущего. Ему просто хотелось быть со мной. Ну, стажировка, так стажировка. Я начала готовиться.

Полгода я изучала немецкий язык и усиленно работала над проектами в лаборатории. Я очень мало спала и очень много времени проводила за учебой. «Света, ты так надорвешься», – говорили мне родители и молодой человек. Но я была уверена, что я знаю лучше.

За месяц до отъезда я приняла решение расстаться с парнем. Я любила его, но мне казалось, что мне нужно порвать все связи со старым, чтобы в жизнь пришло что-то новое. Я жила ожиданием этого нового, необъяснимого нового, про которое я не знала ничего, но о котором так мечтала!

Сожаление и страх

«Как я ошибся, как наказан» – эта фраза из «Евгения Онегина» была бы хорошим эпиграфом к тому, что происходило со мной в дальнейшем.

Очень скоро я пожалела о своем решении расстаться. Я пришла с повинной – но было уже поздно. Мой партнер влюбился в другую девушку. Я рыдала от отчаяния и боли, что меня больше не любят, и при этом вся ситуация – моих рук дело. Уезжать на стажировку мне тоже уже не хотелось. Было очень страшно от того, что я буду там совсем одна. Впрочем, выбора у меня уже не было.

Я села в самолет с неприятным предчувствием чего-то тревожного и со слезами на глазах.

Стажировка

Первый месяц моего путешествия прошел в каком-то тумане. Я работала в лаборатории под руководством молодого аспиранта. Я ему очень не нравилась. Хотя, я не уверена, что ему вообще кто-то нравился. Однако его недовольство каждым моим шагом заставляло меня чувствовать себя очень уязвимо и бесконечно сильно давило на и так еще не окрепшую самооценку.

Я совершила несколько попыток вести светскую жизнь и сходить куда-нибудь. Все они закончились полным фиаско и желанием лежать, накрывшись одеялом с головой. Работа без выходных бесконечно утомляла. Мои коллеги говорили по-английски, но влиться в их компанию было невозможно – отвернувшись от меня, они моментально переходили на свой родной язык. Мне очень хотелось всем нравиться, и это тоже отнимало много сил. Все свои знания я как будто растеряла – когда даже не знаешь, где что лежит, чувствуешь себя очень беспомощной.

Через месяц я сменила лабораторию, но продолжила работать в предыдущем институте по выходным. Снова надо узнавать коллектив, снова – беспомощность в работе. Коллеги были очень дружелюбны, но опять же секунда – и они говорят по-немецки, а ты беспомощно смотришь по сторонам.

Мне пришлось переехать в общежитие при новой лаборатории. В нем не было интернета и водились тараканы. А на кухне постоянно пахло индийской едой. Пообщаться с друзьями и родственниками я теперь могла только после работы в библиотеке при институте.

Мой день отныне был устроен следующим образом. В семь утра я вставала и полтора часа добиралась до места работы. Работала примерно до семи-восьми вечера и полтора часа ехала домой. Зайти в магазин и купить еды часто не удавалось, потому что продуктовые в Берлине закрывались в 6 вечера. Питание мое стало сбивчивым и, мягко говоря, неполноценным. В выходные было попроще – работа начиналась в одиннадцать утра и уйти можно было около пяти.

Я была полна упорства. Да, тяжело, да, хочется плакать. Но разве большая наука дается легко? Зато какая у меня потом будет строчка в резюме! Я очень старалась. И, когда меня совсем накрывало, ходила плакать в туалет.

Скоро у меня начались проблемы с едой. Я как будто бы не могла наесться и часто ела до рези в желудке. Потом ругала себя, плакала, что плохо выгляжу, что плохо себя чувствую. Я наказывала себя за слабую силу воли, переставала есть вообще. Потом снова не могла остановиться. Спустя время я перестала чистить зубы. Для этого надо было идти в другой конец коридора, а я, придя с работы, падала замертво на кровать и засыпала. Утром звонил будильник, и я срывалась, боясь опоздать на работу.

Затем я перестала умываться. Мне невыносимо, тягостно хотелось домой. Казалось, что стоит мне приехать, оказаться дома, с родителями и друзьями, как весь этот кошмар отступит. Каждый день я смотрела в календарь и считала дни до отъезда.

Однажды я внезапно поймала себя сидящей ночью на земле в пролеске между библиотекой и общежитием и безысходно рыдающей. «Это же