Лабиринт мертвеца - Евгений Всеволодович Рудашевский Страница 5

поколения в поколение принимали и отправляли письма своих соседей и делали это официально, со всеми штемпелями. Жаль, у нас в России такое было невозможно. Я мечтала, чтобы «Ратсхоф» превратился в настоящую почтовую станцию. В нашем семейном отделении не продавалось бы никакой сгущёнки! Никаких сухарей, шоколадок, игрушек и расчудесных кредитов с «невероятно низкой процентной ставкой»! Только открытки, конверты, всякие там коробочки и прочая почтовая упаковка. Ну и чуть-чуть книжек с канцелярией. И мамины пирожные, куда же без них!

«Почтовая станция Ратсхоф» располагалась на первом этаже нашего дома, точнее в пристройке, которую дедушка сколотил ещё в семидесятых. Он подпортил общий вид доставшейся ему виллы, однако у нас в районе таких уродцев хватало, и я не очень-то расстраивалась. Вообще, наш дом появился в конце девятнадцатого века. Его возвели в югенд-стиле, тогда популярном в Кёнигсберге и других немецких городах. Югендстиль ориентировался на естественные природные линии, поэтому у нас почти не было выраженных углов, прямых коридоров, длинных прямоугольных стен – ничего, что упростило бы расстановку мебели, не вырезанной на заказ, а купленной в обычном магазине. Снаружи дом выглядел плавным, окатанным. Крыша волной растекалась по мансарде, где за полукруглым слуховым оконцем пряталась моя комната. А дедушкина пристройка… Ну, это был обычный сарай на четыре стены, четыре угла и с плоской крышей. Папа, посмеиваясь, называл дедушкино творение «наростом Калининграда на теле Кёнигсберга».

Наш дом легко представить тем, кто видел «Тайный орден» со спрятанным в лесу особняком. Главный герой сериала попал туда, когда выслеживал оборотня. Наш дом, конечно, был не такой большой, без шатровых куполов, без деревянных колонн на веранде, и вместо веранды у нас – открытый балкон на втором этаже, и окна у нас не поднимались на всю высоту стен… В общем, не самое удачное сравнение. Да и сериал, честно говоря, глупый, но Андрей Гаммер затащил меня к Насте и заставил посмотреть первый сезон. Гаммер затащил бы меня к себе, но его родители не любили гостей, да и подписка на «Нетфликс» была только у Насти. В итоге мы провалялись перед телевизором весь день. Я честно вытерпела три серии, потом достала «Страну аистов» Храппы – читала, мельком поглядывала на экран и поддакивала Гаммеру, когда он восхищался чем-нибудь из увиденного. Настя уснула, её тоже не привлекли ни колдуны, ни големы. Да, там весь сериал был такой!

Колдуны организовали орден Синей Розы и вместо капюшонов натягивали на себя черепа животных, а в особняке жили оборотни, называвшие себя паладинами гендернонейтрального сообщества «Рыцари святого Христофора». Страшная муть, как сказала Настя. И всё же особняк оборотней напоминал наш дом в главном – его фасады покрывал шиндель, то есть деревянная чешуя, или, кому как нравится, деревянная кольчуга.

Стены нашей виллы были кирпичные. В моей комнате хорошо просматривалась их кладка – в местах под потолком, где отслоилась и частично осыпалась посеревшая штукатурка. Снаружи кирпич был усилен косыми балками, поверх балок крепились широкие планки, а вот уже к планкам прибивался шиндель – коротенькие дощечки, размером примерно с ладонь. И прибивался внахлёст плотными рядами, отчего дом казался покрытым чешуёй. Если бы не лысая пристройка, он стоял бы совсем сказочный и, наверное, чуть больше напоминал бы особняк из сериала.

Смотреть второй сезон мы с Настей отказались, и Гаммер обиделся, хотя Настя сказала ему, что сам он может приходить к ней и спокойно восхищаться своими рыцарями в одиночестве. Потом выяснилось, что Гаммер уже видел оба сезона с кем-то из друзей по театральному кружку, а с нами хотел лишь пересмотреть сериал. Да и обижаться по-настоящему Гаммер не умел, поэтому на следующий день ходил с нами как ни в чём не бывало и даже подарил мне «Охотников за сокровищами» Паттерсона – не оставлял попыток соблазнить меня светлой стороной силы. Тёмной стороной он называл заумные книги вроде дневников Болотова или краеведческих томиков из нашего магазина.

Паттерсон теперь валялся у меня под кроватью. Сейчас было не до него. Меня больше беспокоила старинная открытка. Папа отправил её в лабораторию, и я довольствовалась сделанными на смартфон фотографиями. Лежала на подоконнике в магазине, а когда в торговый зал набивались любители маминых пирожных, поднималась к себе в мансарду, увеличивала фотографии – изучала каждый сантиметр необычной карточки. Откладывала смартфон, бралась за опустевший конверт. Убедившись, что от меня не ускользнула ни одна деталь, позвонила Насте и с ходу перечислила ей все подмеченные странности. Во-первых, на открытке не было идентификационного номера, а значит, зарегистрировать её на сайте я не могла.

– Вообще, с новичками такое случается. Предположим, что мой отправитель – новичок, – сказала я, включив громкую связь, и легла на ковёр у своего письменного стола. – Не беда. Я кинула заявку на поиск номера. Обычно отвечают быстро.

– Угу, – отозвалась Настя.

Судя по звукам, она тоже была на громкой связи и стригла ногти.

– Во-вторых, – продолжила я, – на конверт налеплено три марки. Я тебе вчера говорила.

– Ага.

– И ладно, хоть три, хоть десять. Но! На каждой марке – своё гашение! И все штемпели отчётливые, видна каждая циферка, что само по себе почти чудо. И день у всех один, а индексы разные! Понимаешь?

– Нет.

– Вот и я! Так не бывает. Нельзя отправить открытку из трёх разных отделений. К тому же из трёх разных городов!

– Они из разных городов?

Кажется, Настю заинтересовала моя история, и она села поближе к телефону.

– Точнее, из двух городов и одного посёлка. Из Калининграда, Светлогорска и Заливина! – Я загибала пальцы, словно опасалась ошибиться в подсчётах. – Заливино – это недалеко от Полесска.

– Разве твой адрес мог выпасть кому-то из Калининграда?

– Нет! Но из Светлогорска – пожалуйста. Мне как-то из Черняховска пришла открытка.

– Ясно…

– Ничего не ясно! Сплошная путаница! И на обороте конверта ничего нет!

– А что там должно быть?

– Штемпель моего отделения…

Смартфон завибрировал. Перевернувшись на живот, я увидела, что звонит Гаммер, и подключила его к разговору. Не дала ему толком поздороваться – сразу заговорила об открытке. Гаммер выслушал меня молча, а когда я в общих чертах рассказала ему о таинственном отправителе, попросил зачитать послание с карточки.

– «Оля, – озвучила я по памяти, – надеюсь, у вас всё хорошо. Школьником я ходил в нашу областную детскую библиотеку, и книги защищали меня от тревог. Библиотека перебралась в другой район, но я и сейчас любуюсь её старым зданием, когда проезжаю рядом на своём дряхлом пыжике. Желаю и вам