Девушка и талисман - Наталья Евгеньевна Маркелова Страница 47

– Как же быть с поцелуями? – шепнул мне Вик. – Масок-то не будет.

Этого пустоголового интересовало только одно. Я не ответила, не об этом мне нужно было сейчас думать, но всё же не удержалась, потому что сейчас во мне была часть Хаты, и послала Вику воздушный поцелуй. Его удивлённый взгляд стал мне наградой. Я рассмеялась и убежала.

На ночь Брынь определил меня в фургон Риу. Хозяйка давно спала, а ко мне сон не шёл. Я лежала и слушала, как шипят змеи в корзинах. Они рассказывали мне свои истории. Все они были о разноцветном песке, о чужих снах и надеждах. О том, как хорошо скользить по сверкающим на солнце песчинкам, как славно слушать поющий песок. Змеи говорили мне о Пустыне Воспоминаний, расположенной в Королевстве Золотых птиц. Но мало кто из них действительно видел это место, потому что родились эти змеи не там.

В конце концов я всё же задремала. И мне приснился сон – самый обычный человеческий сон. Такие сны для меня стали редкостью. Я либо проваливалась в черноту и спала без сновидений, либо бродила по пустым, холодным пещерам Храма Судьбы. Сейчас же я увидела свет, он играл на воде, и это было красиво. Мы с Виком сидели на берегу и смотрели на воду. Мне было двенадцать, ему тринадцать лет. Вик играл для меня на свирели, а я, закрыв глаза, слушала мелодию, мне чудились далёкие страны, волшебные города и красивые люди. Я очень завидовала Вику: он мог путешествовать, а я нет. Вдруг губы Вика коснулись моих губ. Невесомо, нежно и в то же время обжигающе. Я замерла, не открывая глаз. Но несмотря на то, что Вик поцеловал меня, мелодия продолжала звучать. Свирель играла. Мне стало страшно. Я открыла глаза и увидела Жука. Он прервал поцелуй и погладил меня по щеке.

– Дная, ты не змея, чтобы повиноваться мелодии дудочки, – шепнул он мне, – пришло время вернуться. Теперь ты знаешь всё, что нужно. Возвращайся. Иначе может быть поздно.

Я проснулась и осталась лежать, таращась в темноту до утра. А змеи всё шипели и шипели:

– Возвращайся.

– Можешь отказаться от роли, девочка, – сказал Брынь утром. – Мы нарушаем один из главных актёрских законов. Маска на лице не только часть костюма или защита от поцелуев.

Я приподняла брови: оказывается, Брынь слышал слова Вика, сказанные накануне.

– Это защита от тёмных сил. Играя роль, мы становимся другими людьми. Не защищённые маской, мы можем стать ими навсегда, потерять себя.

«Я твоя защита от тёмных сил», – мелькнула мысль в моей голове.

– Кто-нибудь из актёров отказался играть? – спросила я, хотя точно знала ответ. Никто не откажется, и будет это не из-за денег. Труппа – это больше чем семья. Это общая судьба. Если бы актёры отказались, мне бы выбор уже не предлагали.

– Нет. Но дело не в деньгах, ты не думай. – Брынь вдруг как-то подряхлел.

– Я и не думаю. Правда. И сегодня вечером я выйду на сцену вместе со всеми. Кроме того, Гринан наверняка захочет, чтобы мы с Виком присутствовали на выступлении.

– Ты можешь не целовать Рута, мы изменим сценку.

– Не страшно, – коснулась я руки Брыня, – мы же актёры. Кроме того, если её изменить, сценка не будет смешной.

На самом деле менять ход старой пьесы перед самым выступлением было ещё одной актёрской страшилкой. Хватит уже навлекать неудачи на труппу, к тому же мне в голову пришла неплохая идея. Я могла поспорить, что Вика она не обрадует.

– Спасибо тебе, – сказал Брынь и ушёл, сутуля плечи и чем-то напоминая мне Рэута. Я вздохнула, мне хотелось увидеть магистра. Я думала о нём всё чаще и чаще.

– О чём задумалась? – спросил силач Арит. Ему было проще всех: в сценках он не участвовал, а развлекал зрителей в антрактах, ломая подковы и подкидывая гири. Он и так никогда не носил маску.

Я пожала плечами.

– Оставайся с нами, – так же, как Вик, предложил он. – Здесь все тебя любят.

Я вспомнила обещание, данное Брыню, – покинуть труппу, и улыбнулась:

– Я знаю, Арит, но у меня другая судьба. У бродячего мага не может быть дома.

– Как знать, на сцене ты играешь лучше многих. А что касается Проклятия Пути, так и мы никогда не покидаем дороги. Подумай, это может оказаться неплохим выходом из ситуации. К чему болтаться всю жизнь одной?

– Спасибо, Арит. Я подумаю, – пообещала я, лишь бы отмахнуться от него. Арит, конечно, говорил дело. Я знала случаи, когда бродячие маги прибивались к актёрам, по сути становясь частью труппы, показывали фокусы, играли на сцене. Труппе была двойная выгода от такого пополнения, ведь им не могли отказать ни в приюте, ни в помощи. Только вот почему-то Брынь не попросил меня остаться, а ведь он был из тех, кто никогда выгоды не упустит. Впрочем, рано или поздно бродячие маги всё равно уходили своей дорогой. Любая привязанность начинала им претить.

– Чем думаешь заняться перед выступлением? – прервал мои размышления Арит.

– Прогуляюсь к реке, погода хорошая. Да и надо же чем-то себя занять.

– Составить тебе компанию?

– Нет, спасибо.

– Ну да, о чём это я, тебе есть с кем провести день.

Я удивлённо посмотрела на силача, а потом поняла, о ком он говорит.

«Да что же они все сговорились», – рассердилась я и отправилась в сторону реки одна.

Вик нагнал меня уже на середине дороги. Я зло посмотрела на него, разве что молнией не шибанула.

– Злишься, что придётся целоваться со мной? – спросил парень, улыбаясь.

– Вик, прекрати, – рявкнула я.

– Хорошо, как скажешь. – Он выставил перед собой раскрытые ладони. – Чем займёмся?

– Займусь!

– Брось, Дная, девушке одной бродить к беде.

– Как это я раньше справлялась?

– Думаю, при помощи магии. Но здесь ты почему-то не хочешь, чтобы люди знали о том, что ты бродячий маг. Не так ли?

Он был прав, а я, поглощённая мелочами, совсем позабыла о главном.

– Спасибо, Вик, ты прав. Будет лучше, если по окрестностям мы отправимся гулять вместе.

«И плевать, что скажет Брынь, – подумала я раздражённо, – с чего это вообще я должна считаться с его мнением?»

– Знаешь, я скучал по тебе, – сказал Вик, и во мне опять закипела злость, очень мне не хотелось этого разговора. Но к моему удивлению, Вик заговорил совсем о другом: – Что там случилось, Дная, с твоим отцом и братом?

Ох, лучше бы Вик начал разговор о чувствах.

– Я не