Заражение - Янь Цзин Страница 42

Ин Лин окинула взглядом картину и сказала:

– Очень красивая звезда, такая свободная, парящая среди Вселенной. – Ее голос был похож на перезвон музыки ветра, мягко нарушающий тишину кабинета для консультаций.

В отражении стекла рамки она видела стоящего позади нее Чэн Ю – тот хранил молчание, ожидая, когда посетительница сама отбросит свои барьеры и начнет открывать душу.

Но Ин Лин, смотревшая на силуэт психотерапевта в стекле, постепенно изменилась в лице, зрачки ее глаз расширились, она прикрыла рот, и на глазах девушки навернулись слезы.

– Не подходите ко мне, не трогайте меня! – закричала она.

На лице Чэн Ю появилось удивленное выражение, он все еще стоял на расстоянии не меньше двух метров от посетительницы. Но Ин Лин с криками толкнула дверь кабинета для консультаций и побежала по коридору, громко крича на бегу:

– Не трогайте меня!

Крики эхом отдавались по этажу, и в тихом здании распахнулись двери нескольких кабинетов. Кто-то стоял в коридоре и смотрел в сторону Чэн Ю.

В этот момент психотерапевт вдруг почувствовал, что эта терапия с самого начала сошла с рельсов и затягивает его в глубокий водоворот.

2

Затянутое плотными облаками небо тяжело нависло над школой Наньшань. Ветви сливовых деревьев на территории кампуса сбросили свои багряные листья, словно они протянули руки с длинными костлявыми пальцами.

Чэн Ю сделал шаг вперед и явственно ощутил на себе чей-то тяжелый взгляд, в котором чувствовалось любопытство, сдерживаемое воспитанием. Но сомнений не было, он стал центром внимания, и осознавать это было не слишком приятно.

– Не могли бы вы объяснить, что произошло на вашей недавней консультации? – Голос завуча звучал вежливо, но в этой вежливости сквозило подозрение.

– Я ничего такого не сделал, – ответил прямо Чэн Ю. – Я проводил консультацию.

– Вы хотите сказать, что ученица все выдумывает? Чэн Ю, Чэн Ю, какая ученица станет шутить о таких вещах? Вы еще молоды, не стоит играть со своим будущим! Я знаю, что вы всегда любили нестандартные подходы, но в этот раз вы зашли слишком далеко! – Завуч сдвинул очки. – Профессионализм учителя – это, прежде всего, его моральная сторона и репутация.

Эти слова болью пронзили сердце Чэн Ю, но он все равно спокойно ответил:

– Моя моральная сторона не вызывает никаких вопросов.

Завуч посмотрел на Чэн Ю и уже собирался что-то сказать, как в этот момент в кабинете резко зазвонил телефон.

Он взглянул на психотерапевта, ответил на звонок, и вдруг его лицо еще больше посерьезнело, а очки от волнения поползли выше.

– Хорошо, хорошо, я понимаю, пожалуйста, заходите, я буду ждать вас в своем кабинете.

Он положил трубку и посмотрел на Чэн Ю, словно о чем-то размышляя, а затем проговорил:

– Я бы хотел, чтобы вы извинились перед Ин Лин.

– Почему нужно извиниться перед ней? – спросил юноша.

– Скоро приедет ее мать, и я забыл упомянуть, что она – глава управляющего подразделения нашей школы. – Завуч потер уголки глаз. – Чэн Ю, на этот раз я не смогу вас выгородить.

Психотерапевт выглянул в окно: с этажа, где находился кабинет завуча, открывался прекрасный вид и можно было издалека любоваться пейзажами школы.

В небе парила вольная птица, Чэн Ю следил за ее полетом.

Дверь открылась.

Одуряющий аромат духов ворвался в кабинет. Сначала сильные ноты цветов и фруктов, потом смутный восточный аромат корицы. Хотя психотерапевт сидел далеко от двери, но этот запах был слишком явным, Чэн Ю вспомнил, что эта парфюмерная вода называется Poison [51].

Вместе с ароматом духов в кабинет вошла женщина лет сорока с высоко поднятой головой. На ней были надеты белый жакет, брюки цвета хаки и темно-зеленый шерстяной платок, накинутый на плечи. Чэн Ю заметил, что узор на этом шерстяном платке тоже состоит из крошечных бордовых вишенок. Темно-зеленый в сочетании с красным платок, благодаря тщательно выбранным материалам и оттенкам, выглядел очень изысканно и необычно.

– Здравствуйте, начальница бюро Чжан! – тепло кивнул женщине завуч.

Вошедшая женщина ничего не ответила, лишь вежливо кивнула, а затем села на место, которое ей предложил завуч и с которого открывался обзор на весь кабинет.

Женщина внимательно оглядела Чэн Ю с ног до головы, и у психотерапевта появилось ощущение, что его тщательным образом просканировали.

– Все родители на свете испытывают одни и те же чувства. Я просто хочу защитить свою дочь от издевательств и переживаний. Я хочу нежно держать ее на руках и защищать, чтобы она росла счастливой. Я очень расстроена тем, что произошло в тот день! Я хотела бы знать, осознает ли учитель Чэн Ю всю неприемлемость своего поведения?

Ее голос был мягким, но в каждом слове чувствовалась сила.

Чэн Ю вспомнил тот первый день, когда он только стал учителем в средней школе Наньшань, когда он прибавил скорость, включил фары и помчался вперед по закрученной в спираль горной дороге.

Он хотел быть фонарем, озарять своим светом больше людей. И неважно, будет ли благодарен ему человек или сразу же забудет о нем, это ощущение глубоко запечатлелось в его сердце.

Прошел почти год с тех пор, как Чэн Ю начал проводить консультации, и к нему приходили самые разные посетители со своей болью, о которой они не могли рассказать посторонним.

Свет горел, сиял, но сейчас молодой человек чувствовал, что он часто мигает, как будто электричество вот-вот закончится.

– Я не совершил никаких ошибок. – Он поднял глаза на стоящую перед ним женщину. – Ваша дочь чувствует необъяснимую неприязнь к противоположному полу, и ей нужна помощь. Я не прикасался к ней и тем более не пытался ее соблазнить.

Глаза женщины сверкнули, и Чэн Ю почувствовал ее боль и ненависть.

За что вы меня ненавидите?

Чэн Ю стоял в центре бури и твердым взглядом отвечал на давящий взгляд женщины.

– В психотерапии есть много спорных моментов, но наш учитель Чэн действительно хороший учитель и вылечил многих пациентов. Госпожа Чжан, давайте дадим учителю Чэн Ю шанс извиниться за то, что он выбрал неправильный метод лечения, – поспешил разрядить обстановку завуч.

– Это еще не все, – холодно рассмеялась женщина. – Я из тех родителей, которые стремятся поскорее сгладить конфликт, потому что беспокоятся о том, что скандал повлияет на репутацию их ребенка. Но, по-моему, объяснить ребенку, научить его, как защитить себя в будущем, – это самое главное. Если