Забытая правда - Екатерина В. Коробова Страница 25

Внезапно все оборвалось. Открыв глаза, Рут несколько секунд приходила в себя, молча уставившись в одну точку. Ей с трудом верилось, что все это действительно только что произошло с ними.

– Что… – Мик прокашлялся, голос от волнения был совсем охрипший. – Что это сейчас было?

– Подтверждение того, что Эрест не растерял свои крупицы Знания. – Притихший Тим задумчиво смотрел перед собой. – Извините меня, я все время говорю загадками. Но я обязан был убедиться, хоть и не сомневался в результате. Да и вы должны были ощутить все это сами, иначе бы все мои слова звучали бредом сумасшедшего.

– Ваш отвар, господин, – вошедшая Эльза поставила перед ними поднос прямо на раскиданные по столу бумаги. В мутных стаканах плескалось кисло пахнущее нечто.

– Спасибо, Эльза, можешь быть свободна.

После ухода служанки никто из них троих не притронулся к напитку.

– Вы когда-нибудь задумывались о том, почему так сильна императорская семья? – вернулся к разговору Тим.

* * *

Сказанное Тимом совершенно не укладывалось в голове.

– Я не верю, – резкий голос Мика вывел Рут из оцепенения.

– Твое право, – Тим равнодушно пожал плечами. – У тебя все еще остается выбор. Можешь обратиться к властям и послушать их версию происходящего. Но едва ли твой отец жертвовал собой ради этого.

– Почему он так поступил со мной? – с неожиданной детской обидой в голосе спросил Мик. – Если все знал? Почему не бежал с нами, не укрыл, не рассказал мне все сам? Зачем все это?

– Увы, большинство этих вопросов надо адресовать не мне, но я все же постараюсь ответить. – Тим нахмурился. – Полагаю, он не мог бежать с вами – Аврум наверняка не давал ему особой свободы в передвижениях. Удивительно, что Рысь вообще сумел сохранить все это в тайне. И он укрывал тебя как мог – выигрывал для тебя время, да хоть бы и своим арестом; ты путал следы, ты не знал ничего до последнего, не мог выболтать, тебе бы, может, даже сохранили жизнь, попади ты в лапы цензорам до сегодняшнего дня, – ничего опасного в твоих воспоминаниях не было. То, что случилось в тренировочном зале Огня, удалось бы списать на выплеск Стихии, словно Рут и правда столько лет копила в себе Огонь. И это, к слову, еще одно объяснение: я должен был убедиться лично, что это все-таки не просто совпадение. Рассказать вам все мог кто угодно из знавших, но вот прочувствовать и показать истинные творения… Что ж, теперь и вы сможете. И последнее. Это далеко не главная причина, но все же… Когда-то мне пообещали, что перед смертью я успею увидеть все это еще раз. Лично узнать, что все было не зря.

У Рут побежали мурашки по спине от этих слов. У Мика на лице не дрогнул ни единый мускул.

– Почему они не трогали вас до этого?

– Да потому что ты сам видел, как Орион запрятал бумаги о моем местонахождении, болван! Если бы за ними обратился кто-то другой, они бы оказались просто утерянными. Уверен, он уничтожил их после вашего ухода, чтобы немного выиграть время. И потом, какой им от меня может быть толк – без моей Лины я слабее любого мастера.

Мик никак не отреагировал на «болвана». Жестким взглядом он смотрел прямо в глаза собеседнику.

– И что я должен делать, если допустить, что это не ловушка и я верю вам?

– Я не знаю.

От этого ответа Рут стало по-настоящему жутко. Она повернулась к Мику, но он смотрел только на Тима. Рут оставалось лишь позавидовать выдержке своего далла.

– Если бы у меня был готовый план действий для вас, молодчики цензора из специалистов по связи, которые, можете не сомневаться, вот-вот нагрянут, узнали бы его быстрее, чем вы успели бы сесть на воздушное судно, – объяснил Тим. – Единственное, что я могу вам посоветовать: не рассказывайте вашим друзьям о том, что сейчас узнали, пока не окажетесь хотя бы в сравнительной безопасности. Это ради их же блага.

– Но вы же сказали, что здесь вас никто не найдет. – Липкая паника все больше охватывала Рут. Ей казалось, что она вот-вот заплачет, когда Мик осторожно сжал ее ладонь, призывая успокоиться.

– Меня никто не искал до вашего дружеского визита, – с кислой улыбкой ответил Тим. – Ценой моего молчания была моя жизнь, но теперь это уже совсем не важно. Поверьте, у цензоров гораздо больше глаз и ушей, чем вам кажется. Один тот факт, что вы сидите тут, говорит о том, что кто-то весьма сильный этого очень хотел. Впрочем, не забивайте сейчас этим голову. С моими гостями я разберусь сам.

Рут невольно всхлипнула. Мик лишь коротко кивнул.

– Полетите с нами? – неожиданно спросил он.

– Спасибо, – усмехнулся Тим. – Вам такой балласт точно не нужен. Я свое дело сделал. И потом, я хочу отдать кое-какие долги… Впрочем, есть кое-какая вещь, которую вы могли бы для меня сделать.

Он встал и направился к одному из книжных шкафов. Порывшись в нем, Тим достал небольшую аквакарточку, хранившуюся между томов.

– Вот. – Он внимательно посмотрел на изображение, и Рут показалось, что в его взгляде промелькнули грусть и боль. Но это длилось лишь мгновение, затем Тим протянул снимок Мику. – Возьми. Это единственное, что у меня осталось от Лины. Я не хочу, чтобы это попало в лапы головорезам. Постараешься сберечь?

Мик кивнул, забирая карточку. Пока он не спрятал ее в сумку, Рут успела разглядеть изображение молодой длинноволосой женщины с большими печальными глазами.

– Вам пора. – Тим оперся руками на стол, помрачнев еще больше прежнего. – Мое чутье будет поострее вашего, и оно подсказывает мне, что времени на сантименты у нас не осталось.

– Но… – Рут сама не знала, что хотела сказать, но мысль о том, чтобы бросить Тима вот тут одного на пару со старой Эльзой, казалась ей невыносимой.

– Хватит, – он резко оборвал ее. – Я все уже сказал, что мог. Я ждал этого дня очень долго.

Мик встал и пожал ему руку.

– Спасибо.

– Я не сомневался, что ты сделаешь правильный выбор, парень. Береги ее. – Тим повернулся к смутившейся Рут. В его голосе ей вновь послышалась боль. – Дороже нее у тебя ничего не будет. И помни, Стихия свободна! Прощайте.

В дверях Мик неожиданно остановился.

– Что вы только что сказали?

– Ты все слышал. Иди уже.

Выйдя за порог, Рут наконец-то с облегчением вздохнула полной грудью. Она только сейчас поняла, какой спертый воздух был