Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков Страница 11

Бертран подумал, уже не повернуть ли обратно, домой, пока его на самом деле, чего доброго, барон не поволок за собой в страны сарацин? Однако стражники смотрели с усмешкой на замешательство молодого рыцаря, поколебавшись, он взглянул вверх – окно комнаты донжона, где жила Катрин, оказалось распахнутым, и ему почудился там ее силуэт. Нет, он не мог уехать.

Бертран спешился и пошел в замок.

Слуга сразу же повел его в рыцарский зал. По суете, царящей вокруг, Бертран понял, как торопится барон выступить в поход.

В зале за дубовым столом сидел Тибо де Фрей, одетый ярко: поверх котты с родовым гербом – рыцарский пояс, украшенный драгоценными камнями, на пальцах – несколько перстней с печатками, на ногах – сапоги из цветной кожи. Вокруг него за столом сидели десять рыцарей – его вассалы, отдельно – Генрих де Сов, дядя Катрин, отпустивший длинные усы.

Тибо де Фрей, занятый разговором, не сразу услышал доклад слуги о том, кто пришел, и Бертран, все больше набираясь неловкости, стоял в дверях зала рядом со слугой. Наконец, барон бросил на него недоумевающий взгляд и быстро произнес:

– Чего тебе, Атталь? Я тебя не звал! Если ты к капеллану Филиппу, то иди…

– О, любитель ученостей! – воскликнул де Сов и усмехнулся.

Бертран подумал, а почему бы ему сначала и не сходить якобы к капеллану, а на самом деле к Катрин и уж потом еще раз напомнить о себе барону. Бертран повернулся и хотел выйти. Но барон, успевший на несколько мгновений увидеть, что юный гость одет, как на прием, и немедленно вспомнивший неприятную для него историю встречи этого юнца и Катрин тайком ото всех, сразу почуял неладное. Барон отложил в сторону сметы со списками необходимых вещей для похода и приказал Атталю задержаться. Тибо де Фрей встал из-за стола и сам подошел к Бертрану, подозрительно оглядывая его.

– Что ты хотел, Атталь? Говори!

Бертран взглянул в озабоченное морщинистое лицо барона и выпалил:

– Господин барон, возьмите меня к себе оруженосцем!

– Гм! – Тибо де Фрей слегка усмехнулся и с теплотой посмотрел на Бертрана.

Тут в дверь в противоположном конце зала вошла Катрин. Она была в розовом платье с алым поясом, на голове служанки сделали ей красивую прическу и украсили ее белой розой. Бертрану показалось, что она не вошла, а вплыла в зал. Они увидели друг друга одновременно, хотя широкая спина барона почти скрыла за собой фигуру шевалье.

Бертран понял, что другого шанса может не быть никогда. Он не мог и подумать, что сейчас, возможно, он, наоборот, уничтожает все свои очень скромные шансы. Видя прекрасную Катрин, молчать стало невыносимо.

– И еще, господин барон… – произнес Бертран д'Атталь со всей смелостью и жаром двадцатилетнего юноши.

– Слушаю… – неуверенно ответил барон, догадываясь, что Бертран смотрит на кого-то за его спиной, и скорее всего, это его дочь.

– Я люблю вашу дочь, господин де Фрей. Я небогат, но зато я верен до гроба! Я надеюсь в будущем заслужить возможность просить руки вашей…

– Замолчи! – глухо и увесисто прорычал барон. – Молчи, щенок!

– Но как же?.. Почему вы?.. Что значит, «щенок»?.. – возмутился и одновременно обиделся шевалье.

Тибо де Фрей надеялся, что ни Катрин, никто либо из его вассалов не услышит неуместных слов юнца, но шевалье говорил громко и все всё услышали. Рыцари с интересом обернулись на дерзкого гостя, Генрих де Сов закусил ус и развалился в кресле, ожидая представления. Катрин покраснела, глаза ее заблестели, она быстро подошла к отцу и встала рядом с ним, не сводя взгляда с Бертрана.

Бертран под жестким взглядом барона и ласковым взглядом Катрин растерялся. Этим немедленно воспользовался барон.

– Ты правильно поступил, Атталь, предложив мне свои услуги оруженосца! – ответил, лукаво улыбнувшись, Тибо де Фрей. – Я вместе с графом Тулузским отправляюсь в крестовый поход вслед за королем. Ты будешь сопровождать меня в Святую землю.

– Я? – рассеянно пробормотал Бертран, любуясь Катрин. – В Святую землю?

– Да, да, парень! Станешь настоящим мужчиной, настоящим рыцарем. А вот тогда и поговорим обо всем остальном!

– Обо всем?

– Конечно! Посмотри, как смотрит на тебя Катрин! Как она гордится, что ее друг станет героем. Ведь так, Катрин?

– Отец, я… Конечно, я горжусь тобой и мессиром Атталем, и я буду молиться…

– Вот видишь, парень, когда такая прекрасная девушка, как моя дочь, будет молиться за нас в походе, с нами будет победа!

– Вы будете молиться за меня? – прошептал полностью обезоруженный Бертран.

– Да, буду! – с жаром ответила Катрин.

– Ну, вот и славно! – подытожил барон. – Атталь, сейчас возвращайся к себе и готовься выступить завтра!

– Завтра? – воскликнул Бертран.

– Батюшка, ты же говорил, что через четыре дня! – удивилась Катрин.

– Да, доченька, я выступлю через четыре дня, как только соберу весь отряд и полностью снаряжусь. Но вот твой дядя, Генрих де Сов, желает вступить в орден тамплиеров и, став рыцарем Храма, идти в поход в Святую землю. Дядя едет в Авиньон, чтобы там вступить в орден. Атталь поедет с ним, Генрих де Сов подучит его в пути в рыцарском деле, а потом шевалье встретит меня, и мы вместе присоединимся к армии короля.

– Но я бы хотел поехать вместе с вами через четыре дня, а не завтра! – ответил Бертран, не желающий так внезапно расставаться с возможностью еще несколько раз увидеть Катрин.

– Не надо спорить, Атталь! – властно произнес барон. – Тебе выпадает честь ехать вместе с таким славным рыцарем, как Генрих де Сов, а ты же хочешь терять попусту время. Ты и так его много потерял, парень! Я в твоем возрасте искал места, где проводятся турниры, чтобы испытать себя, ты же, насколько я помню, безвылазно сидишь у себя дома. Может, ты уж раздумал стать моим оруженосцем, идти в Святую землю? Хочешь вернуться к овцам и свиньям, или кого у тебя там разводят?

Бертрану очень хотелось отказаться ехать завтра, но барон так повернул речь, что перед взглядом Катрин он сейчас стал бы последним трусом, если бы продолжал настаивать на отсрочке отъезда. Если бы Катрин подала ему какой-то знак, может, хотя бы одно слово, что она тоже хочет, чтобы он остался подольше, то тогда он будет сопротивляться барону. Но Катрин молчала, и только ее глаза блестели, как весь небесный звездный свод в летнюю ночь.

– У меня