Король Людовик Святой - Сергей Евгеньевич Вишняков Страница 10

– Коннетабль! – приказал король. – Пробейся в Мансуру и помоги Роберту! Я следую со своими людьми за вами!

Жан де Жуанвиль вызвался идти вместе с Эмбером де Божё. Всего с коннетаблем оказалось пятеро – чрезвычайно маленький арьергард, чтобы попытаться пробиться в город и помочь графу д'Артуа. Но сарацины так плотно наседали на королевский отряд, что больше никто не смог выбраться с Эмбером де Божё. Враг, изначально действовавший исключительно массами конницы, стал применять пеших воинов, ощетинившихся копьями и топорами. С ними рыцарям, находящимся в ближнем бою, справиться было тяжелее.

Жуанвиль указал коннетаблю на то, как много сарацин впереди и в город им не добраться – оттуда на помощь обескровленной полевой армии погибшего Фахр эд Дина вышли мамлюки. Оглянувшись, сенешаль Шампани понял, что и назад уже не вернуться – более тысячи пеших и конных врагов отрезали их от королевского отряда.

Жуанвиль предложил подняться вверх по реке и там, где виднелся овраг, пересечь его и присоединиться к королю. Так они и поступили. На маленькую группу христиан уже никто не обращал внимания. Мамлюки, опьяненные победой над тамплиерами и Робертом д'Артуа, рванулись на короля, привлеченные видом королевского знамени.

Постепенно давление на все христианское войско сильно возросло – вся гвардия покинула Мансуру, чтобы покончить с крестоносцами. Армию короля прижали к Нилу. Против двух с половиной тысяч рыцарей, прибывших с королем к Мансуре, были более десяти тысяч сарацин. На противоположном берегу герцог Бургундский с большой армией копейщиков бессильно взирал на избиение рыцарей.

Кто-то из крестоносцев бросился вплавь, чтобы вернуться в своей лагерь. Но бурный поток Нила сбивал коней, сбрасывал тяжеловооруженных всадников, и они моментально шли ко дну. Однако горький пример одних не останавливал других, страшащихся сарацинских ятаганов. И все новые и новые рыцари пытались спастись, переплыв Нил. Никому это не удалось. Нил покрылся телами утонувших лошадей, плывущими копьями и щитами.

Жажда, которую стремились утолить рыцари, утолена так и не была. Слишком стремительно рвались к полной победе сарацины и не давали крестоносцам покинуть ряды, чтобы напиться в реке.

Жуанвиль переправился через топкий овраг, поросший тростником, который создавал естественную преграду сарацинам, не давая им ударить во фланг королевскому войску. Через овраг был перекинут единственный мостик. Поэтому его могли легко оборонять несколько человек против сотен. Жуанвиль и Эмбер де Божё остановились, с тревогой наблюдая, как враг теснит армию на берегу.

– Надо привести арбалетчиков! – сказал коннетабль. – Они остались на том конце переправы. Должны были строить плоты. Наверное, уже все готово! Столько часов прошло! Без них нам не победить.

– Доберетесь ли, де Божё? Враги повсюду.

– Все равно умирать, сенешаль. Вон сколько рыцарей погибло! Прощайте!

– Да поможет вам Бог, конннетабль!

– А вам помогут оборонять этот мостик люди графа Бретонского. Они сюда бегут.

Пьер де Моклерк спешил присоединиться к королю. За ним по пятам следовали сарацины. Отряд графа значительно поредел. Сам старый Пьер де Моклерк получил рану в лицо, отказавшись надевать тяжелый топфхельм с узким обзором. Старику в нем было совсем тяжело дышать, а куполообразный шлем с бармицей и наносником, какие носили в прошлом, уже не мог его спасти. Рыцари графа сгрудились перед мостиком, толкали друг друга, оттеснили самого Пьера де Моклерка.

Сплевывая кровь, непрерывно затекающую в рот, раненый граф держался за луку седла, чтобы не упасть на землю, и ругался на своих вассалов:

– Боже милостивый! Да видел ли кто еще таких ублюдков!

Наконец и он смог переправиться.

За ним следовали Жан де Нель, граф Суассона, и Пьер де Нуавиль. Втроем с Жуанвилем они остались держать оборону у мостика. Их стали обстреливать из луков, швырять комья земли, метали дротики, изранив несчастных коней. Сарацины громко призывали Аллаха и показывали трем рыцарям, как они отрежут им головы.

– Сенешаль, пусть эти псы воют сколько хотят! – усмехаясь, сказал неунывающий граф Суассона. – Видит Бог, мы еще вспомним этот великий день, сидя дома с нашими женщинами!

Сарацины, не решаясь проломиться напрямую через мостик и попасть под мечи трех рыцарей, по трясине пересекли овраг южнее, у самой реки, и напали.

Людовик изнывал от усталости и жажды. Его тяжелый меч измучил правую руку – она гудела и болела. Поднимать ее с каждым разом становилось все тяжелее. Видя это, шестеро пеших сарацин схватили королевского коня под уздцы, а Людовика за ноги, ликуя, что в плен к ним попался сам король. Королевские рыцари не могли никак помочь Людовику – они сами, израненные, вели каждый свой личный бой с превосходящим врагом.

Под шлемом Людовик жадно дышал открытым ртом, пот заливал глаза, не давая им хорошо присмотреться в прорези топфхельма. Он почувствовал, как его тянут на себя цепкие сильные руки. На какое-то мгновение он увидел перед собой Маргариту, сложившую ладони на округлившемся животе и быстро уносимую от него ветром. Король стиснул зубы, собрался и, подняв свой устрашающий длинный меч, несколькими ударами изрубил всех шестерых, посмевших его схватить. Многие рыцари видели, что происходило с королем и как он освободился. Это воодушевило их, и они будто с новыми силами ударили на врага, оттеснив его от берега.

Враг устал не меньше христиан. Рыцарей в ближнем бою было не так-то легко убить, а они крушили и крушили всех, кто на них наседал. И пусть кольцо вокруг крестоносцев все стягивалось, горы трупов вокруг них росли и росли.

Эмбер де Божё мчался берегом к переправе. На одинокого всадника не обращали внимания.

Плоты, как и ожидалось, арбалетчики смогли соорудить, скрепив вместе десятки лодок. Гребя шестами, они сделали несколько ходок и переправились с одного берега Ашмума на другой. Почти три тысячи арбалетчиков бегом двинулись на помощь сильно поредевшим рыцарским отрядам.

Эмбер де Божё, озабоченный тем, чтобы прибыть вовремя, все понукал и понукал стрелков, моля, ругаясь, снова умоляя бежать быстрее.

Наконец, запыхавшиеся, тяжело переводящие дух, арбалетчики остановились на расстоянии выстрела за спинами сарацин, окруживших войско короля, и начали натягивать тетивы. Враг, предупрежденный об угрозе сзади, немедленно побежал в Мансуру. У рыцарей не было сил, чтобы преследовать их. Все оставшиеся в живых спустились к реке. Люди и кони жадно припали к водам Нила и долго пили.

Арбалетчики перебили несколько сотен пехотинцев, которые не успели убежать от их залпа, и тоже не преследовали врага, а остались на месте охранять короля и рыцарей.

Людовик бросил шлем Жану де Валери, спешился и покачнулся от усталости. Ему тотчас же принесли флягу с водой, и король долго, с