Падь Золотая - Виктор Брониславович Лавринайтис Страница 14

— Тогда я их на собрание созову, — сказал Паша. — Конечно, с таким подходом, как у Федьки да у Бориса ничего не получится. Федька, чуть что, сразу подзатыльник даст. А Борька в час по слову говорит: пока второе слово скажет, она первое забудет. И у тебя, Женя, подхода нет. Ты с ними говоришь, как с ровней. Какие они ровня? И так, как ты, Наташа, тоже не годится. Взаймы! А где на отдачу брать деньги? Вот отсюда обман получится: возьмешь взаймы, да не отдашь. Надо по-честному, как я говорил.

Женя задумался. Пашин способ, кажется тоже не очень честный.

— Нельзя, — сказал Женя. — Такой же обман получается.

— Какой обман? — удивился Паша. — Если бы мы для себя эти деньги, на кино или куда, а то для пади Золотой. Для общего дела. Так и убеждать буду. Из-за этих копилок в падь Золотую не идти?

— Ну хорошо… — не очень уверенно согласился Женя. — Устраивай собрание. Только чтобы все по-честному. Смотри!.. И еще последний вопрос, ребята, самый трудный. Отпустят нас одних на десять дней?

По тому, как ребята переглянулись, как Боря почесал затылок, было видно, что этот вопрос самый серьезный. Молчал и Паша. Один за другим ребята обратили взгляды на него. Оказывается, что Паша не слыхал вопроса — он задумался над тем, как всех сестренок собрать: Нюра была в ссоре с Катькой, а Ольга не дружила с Верой.

— Отпустят! — узнав, в чем дело, весело ответил он. — Я такой план придумал, что не могут не отпустить. Всю ночь, ребята, думал.

— План? — насторожился Боря. — Не буду по плану.

— Не будешь? Почему не будешь?

— Почему? На парашюте по твоему плану прыгнул — колено разбил. На волков яму выкопали, а в нее я упал. Как план, так что-нибудь случается.

— Не спорь, Борька, — сказал Женя. — Раньше послушай… Говори, Пашка, план.

Паша быстро подошел к столу. Его лицо стало серьезным.

— Самый хороший и безопасный план, — начал он. — Должно получиться… Надо провести массово-подготовительную работу. А как? Очень просто. Для этого надо три дня.

— Три дня — много.

— Меньше никак нельзя. Каждый вечер надо брать книги про путешествия и читать вслух дома, отцу и маме. Книги брать про ребят… Нет, можно и про взрослых. Только читать по-особому: где написано о взрослых, читать, что путешественнику было одиннадцать или двенадцать лет. Это, ребята, не обман. Это переделка для взрослых. Ведь есть книжки, на которых написано: «Переработка для детей». Читать вслух нужно три дня и почаще спрашивать: «Хорошие были ребята? Хорошо они сделали?» Конечно, все ответят: «Замечательные ребята!» Еще бы не хорошие, когда острова, горы и реки, железо и нефть — всё открывают. А в последний вечер и сказать: «Хотим и мы такими же быть! Пойдем золотое и черное золото открывать». Уж тут, брат, нельзя не пустить! А еще надо так. Где написано, что медведь, волк или тигр съел путешественника, читать наоборот: путешественник их…

Почувствовав, что хватил через край, Паша покосился на ребят. Но снова затараторил, усиленно жестикулируя руками:

— Не то что наоборот, ну а так, будто путешественники всех тигров кругом поубивали. Это чтоб успокоить маму. Еще матери всяких болезней пугаются. Чуть что: «Ай, ой!» Поэтому и про болезни тоже надо наоборот читать. Написано «заболел», читайте: «В путешествии поздоровел, десять кило прибавил, одной рукой волка задушил». А самое главное: план держать в секрете. Если план раскрывается раньше времени, то его никогда не выполнишь.

Паша скромно улыбался. Что можно было возразить против такого плана?

— Хороший план, — сказал Федя.

— Очень хороший, — согласилась Наташа.

— И веселый, — засмеялся Женя.

Боря, силясь отыскать подвох, думал так, что даже вспотел. Нет, не к чему было придраться.

— Хороший… — безнадежно махнув рукой, вздохнул наконец и он.

— Ну, всё, ребята… Федька, распускай собак. Побежали обедать.

Федя нарочно замешкался и остался в штабе один. Злосчастный разговор с Аликом, когда он проговорился о пади Золотой, не выходил из головы. Он видел, что Женя все бумаги — письмо, дневник партизан и чертеж дороги к поляне с фонтаном — положил в старый сундук, и задумался. Не сделает ли Алик попытки завладеть этими документами?

Открыть сундук было нелегко. Замок сделал Женя. Нужно было найти на задней стенке три кнопки и нажать их в строго определенной последовательности: сначала среднюю, потом нижнюю и, наконец, верхнюю. Алик этого секрета не знал. Но Федю смущала непрочность конструкции. Если дернуть крышку посильнее, все хитроумно переплетенные проволочки и крючочки полетят.

«Проболтался, а сказать Жене струсил!» — ругал себя Федя, не зная, что предпринять.

Но скоро он успокоился: «Где ему, Альке! Днем струсит в штаб прийти. А ночью и говорить нечего. Трус!..»

А в это время Женя, спрятав голову в колени, сидел один на полу в своей комнате. Гневные Федины слова: «Ты виноват», всё еще стояли в ушах.

Он не плакал, хотя ему было очень тяжело. Больших трудов стоило ему закончить совещание так, чтобы ребята ничего не заметили.

— Женя, — окликнула его через окно Наташа. — У тебя есть книги про путешествия? У меня хорошей нет.

— Что? — Женя взглянул на нее сухими, блестящими глазами.

— Наверное, за опоздание, к обеду попало? — посочувствовала Наташа.

— Нет… — Женя встал. — Я найду, Наташа, работу тимуровцам! — твердо сказал он.

— Вон ты о чем… — протянула Наташа. — Уже и Федька все забыл, а ты…

— Не забыл, никто, Наташа, не забыл. Правду Федька сказал…

Глава VIII

Где Алик?

Три дня пролетели, как один. Они были заполнены неожиданными заботами, о которых ребята сначала и не подозревали. Надо было сделать из мешков походные рюкзаки, а для этого нужно было прежде всего достать мешки. Требовались веревки, чтобы привязываться друг к другу при спуске и подъеме на отвесные скалы. Нужно было к ботинкам прибить гвозди — вдруг придется преодолевать ледник? Необходим был острый топор — прорубать дорогу в непроходимых зарослях. Федя нашел на свалке колун. И Боря с Наташей потратили целый день, чтобы наточить его и насадить на топорище. А ножи? Разве можно отправиться