Легенда о Земле - Алексей Гучинович Балакаев Страница 3

А Бембя вдруг захныкал:

— Не хочу в степь, у меня живот болит, — и ничком повалился на кровать.

Мать подошла к нему, потрогала ладонью живот, нахмурилась.

— Бедненький мой… Говорила тебе — не пей столько сырого молока. Полежи, я тебе сейчас грелку сделаю.

Вместо Бемби в степь пошла слепая бабушка. И только она ушла, как Бембе стало лучше. Он соскочил с кровати и подбежал к маме.

— Вот какая добрая у нас бабушка! — воскликнул он. — Я, когда вырасту, обязательно палку ей хорошую сделаю!

А в это время Бамба и бабушка шли по степи. Бамба держал бабушку за руку, смотрел по сторонам и говорил:

— Ты ничего не видишь, бабушка. Как же ты кизяки собирать будешь?

— Наберу, миленький, моя палка всё видит, она у меня волшебная. — И нагнулась: — Вот и нашла уже. Видишь, какой большой!..

Бамба остановился, посмотрел под ноги — палка бабушки действительно уткнулась в кизяк.

— Я собирать кизяки, — продолжала бабушка, — с детства приучена. И ты тоже скоро научишься. — Она отпустила руку Бамбы и пошла одна. Шла она широко и смело.

Бамба догнал её и зашагал рядом. Они шли по горячей и сухой степи, и Бамба всё чаще и чаще находил кизяки. Скоро он так увлёкся, что не заметил, как далеко ушёл от бабушки. «Как же она одна?» — успел только подумать он и вдруг услышал её голос. Бабушка пела. Ему не знакома была эта красивая, чуть грустноватая песня.

Трубка с серебряным чубуком,

Конь копытами стучит…

Гордую девушку Ембя́шку

За ледяные горы увозят…

Бамба поднял голову и стал слушать. Хорошо поёт бабушка! Будто о себе поёт. Хорошая, добрая бабушка! Вот если бы она стала видеть!.. Она ведь не знает, какой красивой бывает эта степь, как по весне цветут маки и тюльпаны. А может, знает? Может, ей об этом рассказывает её палка? Она ведь у неё волшебная!..

Бамба смотрел на бабушку, и на глазах у него — то ли от яркого солнца, то ли ещё от чего-то — заблестели слёзы. Но лицо Бамбы было счастливым.

Позабыв о кизяках, он всё стоял, слушал песню и смотрел, смотрел на бабушку, как будто увидел её впервые. Вот она приложила к незрячим глазам сухую, морщинистую ладонь, словно хотела разглядеть что-то за горизонтом, умолкла на минуту и снова, так же ласково и грустно, повела песню. Слова песни, простые и понятные, таяли где-то далеко в степи.

Очарованный песней, встревоженный её грустной мелодией, Бамба выпустил из рук сумку с кизяком и бросился к бабушке. Ему было хорошо от её песни и в то же время страшно. Так она ни разу ещё не пела. О ком она поёт?..

Чёрную каракулевую шапку

Гордо носит парень набекрень.

А милую девушку Ембяшку

Уводят чужие люди…

Бамба подбежал к бабушке, посмотрел на её лицо и увидел на щеках крупные слёзы. Сердце у Бамбы защемило от боли.

— Бабушка, почему ты плачешь? — спросил он и прижался к её коленям.

Она, не отвечая, продолжала петь.

— Бабушка…

Она всё пела. Тогда Бамба потянул её за рукав.

— Бабунь…

А песня лилась и лилась.

Напёрсток из синего железа

Во время шитья звенит…

Милую девушку Ембяшку

На колени ставят…

И Бамба вдруг тоже заплакал. А бабушка, допев до конца, утёрла рукавом слёзы, вздохнула и погладила внука по голове.

— Давно я, миленький, не выходила в степь, — тихо сказала она. — Спасибо, дорогой, что привёл. Так на душе хорошо и просторно стало, будто заново родилась! — Она гладила внука по стриженой голове, а он цепко держался за её рукав.

— А зачем ты плакала, бабунь?

— Я не плакала, Бамба, я пела.

— А почему у тебя слёзы?

— Да это от радости, внучек, от хорошей песни.

— А про кого эта песня?

— Про Ембяшку — так девушку одну звали. Горькая доля у неё была…

— Почему?

Бабушка, не ответив, оперлась на палку, собираясь идти, но Бамба остановил её:

— Почему горькая доля, бабушка?

Бабушка закрыла глаза.

— Давно это было, внучек. Жила на свете хорошая девушка, Ембяшка. Очень добрая и красивая. Говорят, когда калмыки уходили на восток, в Джунгарию, по пути на них напали враги и увели с собой Ембяшку. Надеясь, что её освободят, оставила девушка на дороге каракулевую чёрную шапку, трубку с серебряным чубуком и напёрсток — подарки, которые она готовила своему жениху. Жених её был бедный парень, зато смелый и сильный. Он один погнался за похитителями, но догнать их не смог. Так и пропала бедная Ембяшка…

— А откуда у неё трубка и серебряный чубук взялись? — спросил Бамба.

— Это её подарки жениху, к свадьбе она готовилась.

— А Ембяшку убили?

— Может, убили, а может, в полон увезли. Только пропала Ембяшка. А люди о ней сложили песню, и песня та живёт и рассказывает другим о бедной девушке…

Наступал вечер. Склонилось к горизонту большое красное солнце. Оно опускалось всё ниже, ниже и вскоре стало медленно тонуть в густой розоватой дымке. И сразу стало темно. Так всегда бывает в южной степи. Бамба сложил свои кизяки в бабушкин мешок, она взвалила его на спину, и они медленно, без дорог и тропок, пошли по сухой степи к кибитке. А степь не спала. Степь жила. Она дышала, звенела, она пела свою нескончаемую песню.

НОЧЬ В СТЕПИ

Коротка ночь в калмыцкой степи. Поздно ложатся спать чабаны. До полуночи в ко́шах ведут они неторопливые беседы. Расположившись на телегах, а то и прямо на земле, они обсуждают свои насущные заботы. А забот у них немало.

Овцы, сытые, уставшие за день, лежат чуть поодаль, лениво пережёвывая жвачку. Рядом с ними — их верные стражи, огромные белые овчарки. Эти не отдыхают, они ходят взад-вперёд, чутко прислушиваясь к звукам и запахам. Малейший шорох — и они уже наготове. Собака для чабана — лучший друг и помощник.

Летнее небо — ясное и близкое. Солнце за день так накаляет воздух и землю, что духота чувствуется и вечером. Но вот чуть потемнело, и небо украшается огромными звёздами. Они — словно букеты цветов…

Душа у чабанов чуткая, как степь. И спокойная. В ясный летний вечер и думы у людей ясные и спокойные.

На ковре лежит сам старший чабан — Харцха́, рядом его помощники — Нара́н, Бадма́