Красный всадник (Уот Тайлер) - Томова Людмила Илларионовна Страница 2

— Отцу Ронделу передайте, что я жду его в этом зале. Я вас прошу — сделайте это, Хелз.

Когда двери за Хелзом закрылись, король подошел к своему рабочему столу, где на одном конце стопами лежали толстые, переплетенные в итальянскую парчу книги, а на другом — возле шахматной доски стоял огромный желтый глобус.

Ричард опустился в кресло, положил на колени Ирландское Евангелие, подаренное матерью — принцессой Жанной Кентской, и бережно развернул его. Нежный орнамент зеленого, желтого и голубого цвета украшал страницы. Книга нравилась Ричарду, хотя и не была столь торжественна, как разрисованные французскими мастерами сочинения древних ученых — Платона[1], ученика Сократа[2], и Аристотеля[3], ученика Платона, книги о Плинии[4] и Эпикуре[5], толкователь снов Артемидора[6], одетая в белый бархат латинская грамматика Доната[7].

Тихо удалились наконец из зала Джон и поддерживающий его под руку Генри.

Ричард раскрыл книгу и углубился в чтение.

— Проходите, отец Рондел, — раздался за спиной глухой голос Хелза.

Вслед за учителем и казначеем в зал вошел слуга. На подносе он держал чашу с пивом, в котором плавали кусочки яблока. Ричард с жадностью отпил из чаши и посмотрел, покривившись, на Рондела, худого старца с седыми бровями и глубокими морщинами на застывшем в отрешенности лице.

— Вы хорошо выглядите, ваше величество, — произнес монах.

— Благодарю и надеюсь, что ваше получасовое пребывание здесь не изменит этого впечатления.

— Очень жаль, ваше величество, что у вас сегодня мало времени… Мне хотелось рассказать о том, кто триста лет назад построил этот замок. О Вильгельме Завоевателе…[8]

— Я могу уйти, государь? — спросил Хелз.

— Конечно… Так что же было интересного в те далекие времена, над которыми не властна лучезарная наука о будущем — астрология? И да поможет нам Юпитер, покровитель мудрецов! — сказал Ричард, глубоко усаживаясь в кресло.

— Надеюсь, ваше величество, вы знаете, как давно известна Британия народам, населяющим землю. О ней рассказывали в своих сочинениях еще Геродот[9] и Юлий Цезарь[10]. Я уже упоминал древних жителей острова: иберийцев-земледельцев, кельтов-скотоводов, англов, саксов… Почти четыреста лет владел нашими землями Рим. Из-за них схватились при Гастингсе короли Гарольд Синезубый[11] и Вильгельм Завоеватель. Из-за них не раз жестоко дрались между собой бедняки-крестьяне. Но для того чтобы все привести в порядок и дать отпор всем врагам, нужна единая сильная власть. Ведь если каждый человек поодиночке станет пользоваться свободой, он может оказаться в беспомощном положении. Значит, нужно поступиться частью своей независимости и покориться воле, которая представляет волю всех, — покориться воле короля. — Монах вздохнул. — А теперь, если пожелаете, можете рассказать мне — для проверки памяти — о войнах Цезаря.

— Быть может, вы послушаете о борьбе несчастного короля Стефана[12] против жестокой Матильды[13]? В тот век было столько королей, сколько замков, и каждый король правил как хотел. Однако… — Ричард замолчал, подыскивая нужное слово.

— Однако всех их заменил один могущественный владыка, — закончил фразу за короля святой отец. — Я уже слышал все это от вас, ваше величество, в прошедший вторник. Тогда, насколько я помню, вы не знали, в чем заключается «Магна Карта» — «Великая хартия вольностей» Иоанна[14] и обещали заглянуть в нее.

— Разве я не знал? Расскажите-ка мне о ней.

— Я могу, конечно, еще раз… «Великая хартия вольностей» начинается так: «Иоанн, божьей милостью король Англии, сеньор Германии, герцог Нормандии и Аквитании и граф Анжу, архиепископам, епископам, аббатам, графам, баронам, юстициариям, чинам малого ведомства, шерифам[15], бейлифам[16], слугам и всем должностным лицам и верным своим выразил привет…» Статья первая, и главная, гласит: «Церковь навсегда должна быть свободной и сохранять свои права и вольности». Тому, кто забывал об этом, сопутствовали неудачи. В больших трудах утверждал свою власть Генрих III. Этот король был бесстрашным в битвах, хотя, как рассказывают, чрезмерно чувствительным в мирных делах. Он мог, например, плакать, восхищаясь цветом покрашенного окна… Да… Но у нас нет времени! В конце прошлого столетия вступил на престол Эдуард I. Он никогда не правил без согласия парламента, ваше величество. При Эдуарде II дети в школах стали изучать свой родной язык, а не французский…

— Неплохо бы и нам последовать их примеру.

— Уже последовали, государь. Как известно, профессор Уиклиф[17] немало поусердствовал, чтобы перевести на английский язык библию.

— Библия — это опять о прошлом. А что вы скажете о настоящем? Или о будущем?

— Настоящего нет, государь. Каждый миг настоящего — увы, уже прошедшее. А будущее, особенно для молодых, подсказывают звезды. Двадцатого мая светило покинуло созвездие Тельца и находится в созвездии двух Близнецов, рожденных от причуд Юпитера и Леды. Положение звезд сулит неуверенность и разброд.

— Кому?

— Всем, кто родится до двадцатого июня, ваше величество.

— Что говорят звезды моему рождению?

— В день светлого шестого января, государь, родятся под влиянием Единорога.

— В моем гербе, однако, лев. Он благороден и неусыпен: не смыкает глаз даже во сне. Кстати, царь зверей и рождается зрячим.

Звук рожка, донесшийся из столовой, возвестил о приблизившемся часе обеда.

— Ваше величество, прикажете подавать? — спросил вошедший в зал мажордом[18].

— Уже пора? Урок закончен, отец Рондел.

— Подчиняюсь, государь. Ведь Homo Dei хоть и в царской короне, но должен ежедневно принимать пищу не менее трех раз.

Ричард сделал нетерпеливый жест.

— А на досуге, ваше величество, — продолжал старец, — я посоветовал бы вам эти латинские слова написать на листке и вглядеться в них. Вы заметите, что даже в начертаниях букв видится их святой смысл: «Человек божий»… — Рондел поднял палец. — До следующего вторника, государь!

— Прощайте! А вас, мажордом, я попрошу накрыть стол в этом зале. Кто приглашен к обеду?

— Граф Солсбери, сэр Джон, сэр Генри и миссис Перрерс, государь.

Ричард обошел кресло и скрылся за ним, в маленькой двери. Она вела к внутренним королевским покоям замка.

В высокие двери напротив слуги внесли белую шелестящую скатерть и накрыли ею стол у окна. Затем начали расставлять кушанья и приборы. Сквозь серебряные крышки чаш и соусников пробились в зал аппетитные запахи. Стол увенчало блюдо с жареным павлиньим мясом.

Из двери, почти не видной за креслом, показался король. На нем были белый, шитый у ворота серебром камзол и белые остроносые туфли. За ним следовал Хелз.

Мажордом объявил о приходе гостей — и в зал гордо вступил блестящий рыцарь — граф Уильям Солсбери. За ним чинно проплыла по ковровой дорожке миссис Алиса Перрерс. Подчеркнуто изящны были движения леди, позволившей себе надеть платье с длинным, как у герцогини, серым шлейфом. Вышитые шелком концы пояса волочились по полу. В седых пышных волосах матово поблескивали нити голубого жемчуга. Она отвесила королю церемонный поклон и прошла к столу.