Иван Щеголихин - Трое в машине Страница 14

Сел в машину, вставил ключ зажигания, но заводить не стал, дрожали руки.

— Я злой, Таня, я жестокий! — воскликнул Демин в шальной радости. — Потому что я счастлив! Вам некуда пойти, некуда поехать — только ко мне! Я рад, Таня, я эгоист проклятый, ругайте меня, бейте!

— У вас есть платок? — спросила она.

Он подал. Она вытерла лицо, глаза, громко, прерывисто вздохнула и обернулась к нему. Брови сдвинуты, губы сжаты, она будто ожидала удара.

— Не надо, Таня. — Демин поднес руку к ее лицу, мягко, нежно разгладил складку между бровей. — Все будет хорошо, Таня, я хочу, чтобы вы мне поверили. — Он убрал руку, и брови ее опять напряглись. — Я вас никогда не оставлю, Таня, ни в какой беде. Вы будете жить у нас, займете комнату — и все. Сколько захотите, столько и будете жить, — ласково говорил и говорил Демин. — Сейчас приедем, я напою вас чаем, будете отдыхать, а я отвезу быстренько этот чемодан чертов и все улажу, Таня, все устрою. Меня поймут, и Шупта поймет, и Дулатов тем более. Отойдете, успокоитесь. Будете жить. А потом можно поехать. На Черное море, если хотите. Я вас помирю с отцом, с матерью, со всем миром. Вы верите мне?

Она отвернулась от него, быстро, чтобы скрыть свое лицо.

— Хорошо, Таня?

— Я не могу... — с трудом выговорила она, не оборачиваясь. — Я вынуждена... еще поплакать. — Подняла руки на приборный щиток, положила голову на руки, плечи ее затряслись.

Демин хотел погладить ее плечи, погладить ее волосы, острая жалость одолевала его, хотел коснуться ее и не мог, хотел — и не мог. И не сможет. Пока она сама не протянет руку.

Сентябрь, 1972.