Джоанн Роулинг - Дары смерти (перевод Snitch) Страница 96

— Нам ни за что не выбраться, он слишком большой! — взвизгнула Гермиона, но тут дракон открыл пасть и снова изрыгнул пламя, от которого тоннель взорвался, пол и потолок потрескались и обвалились. Дракон ломился и рвался когтями сквозь подземный ход. Гарри закрыл глаза, спасаясь от жара и пыли вокруг. Оглушённый треском камня и рёвом дракона, он мог лишь прижиматься к его спине, ожидая, что зверь вот-вот стряхнёт его. Потом он услышал вопль Гермионы: "Дефодио!": дракон рвался вверх, на свежий воздух, прочь от визжащих и звенящих гоблинов, и она, вырезая потолок, помогала ему расширить проход. Гарри и Рон последовали её примеру и, утроив копательные заклинания, разносили потолок.

Они миновали подземное озеро, и огромный ползущий и рычащий зверь, похоже, почуял, что впереди простор и свобода. Позади в проходе бился его зубчатый хвост, разлетались огромные куски камня, гигантские обломки сталактитов, а звяканье гоблинов как будто затихало; впереди же им расчищал путь огонь дракона — и вот, объединёнными усилиями их заклинаний и драконовой грубой силы, они пробились из подземного хода в мраморный зал. Гоблины и волшебники с воплями спасались бегством. Наконец дракону было где расправить крылья. Повернув рогатую голову к прохладному воздуху, который он почуял за дверями, дракон взлетел, всё ещё неся на себе прижавшихся в его спине Гарри, Рона и Гермиону. Он проломил металлические двери, оставив их погнутыми болтаться на петлях, вылетел, покачиваясь на нетвёрдых ещё крыльях, в Косой переулок и взмыл в небо.

Глава двадцать седьмая

Последний тайник

Управлять полетом было невозможно, дракон не видел куда летел, и Гарри осознавал, что если тот резко свернет или перевернется в воздухе, забраться вновь на его широкую спину они уже не смогут. Тем временем, по мере того как они поднимались все выше и выше, под ними серо-зеленой картой расстилался Лондон. Гарри переполняло чувство признательности за спасение, казавшееся было невозможным. Низко пригнувшись к шее животного, он крепко вцепился в чешую, будто сделанную из металла, свежий ветер холодил обожженную, покрытую волдырями кожу, крылья дракона хлестали воздух словно крылья мельницы. За спиной, то ли от восхищения, то ли от страха, громко сквернословил Рон, а Гермиона, кажется, плакала.

Минут через пять Гарри перестал бояться, что они будут сброшены драконом, по-видимому, стремившимся лишь к тому, чтобы оказаться как можно дальше от своей подземной темницы, но вопрос когда и как они приземлятся, по-прежнему не давал ему покоя. Гарри понятия не имел, ни как долго драконы могут лететь, не приземляясь, ни как именно этот едва зрячий дракон сможет найти удачное для приземления место. Он то и дело озирался, воображая, что чувствует покалывание в шраме…

Сколько времени пройдет, прежде чем Вольдеморт узнает, что они проникли в подземелье Лестранжей? Как скоро гоблины Гринготтса сообщат Беллатрикс? Как быстро они поймут, что пропало? И, наконец, когда они узнают об исчезновении золотой чаши? Вольдеморт в конце концов поймет, что они охотятся за хоркруксами…

Дракон, по-видимому, истосковался по прохладному и свежему воздуху: он поднимался выше и выше, пока они не достигли холодных туч и Гарри уже не мог разглядеть машины, которые потоками маленьких разноцветных точек устремлялись в город и из него. Они летели все дальше и дальше, над землей, поделенной на зелено-коричневые лоскуты, над дорогами и реками, вившимися по ней словно матовые и блестящие ленты.

— Думаете, что он ищет? — прокричал Рон по мере того, как они направлялись все дальше и дальше на север.

— Понятия не имею, — завопил в ответ Гарри. Его руки окоченели от холода, но он не отваживался пошевелиться. Гарри ненадолго задумался, как им поступить, если они увидят под собой морской берег, если дракон направится в открытое море: он замерз и окоченел, а кроме того, был ужасно голоден и хотел пить. Гарри гадал, когда дракон ел в последний раз? Ведь перед долгой дорогой ему нужно подкрепиться? В таком случае, что если дракон обнаружит на своей спине три вполне съедобных человеческих существа?

Солнце опускалось все ниже, небо постепенно темнело, внизу сменялись города и деревни, дракон продолжал лететь, его гигантская тень скользила по земле, словно огромная темная туча. Все тело Гарри болело от попыток удержаться на спине дракона.

— Мне кажется, — крикнул Рон после долгой паузы, — или мы снижаемся?

Гарри посмотрел вниз и увидел темно-зеленые горы и озера, отливавшие медью в лучах заката. Он бросил беглый взгляд на местность, детали которой становились все крупнее и четче, и подумал, что дракон наверное нашел воду по отражавшимся от нее солнечным бликам.

Дракон летел все ниже и ниже, описывая огромные круги, и очевидно наметив одно из небольших озер.

— Когда он достаточно снизится, прыгаем! — крикнул остальным Гарри. — Прямо в воду, пока он нас не обнаружил!

Они согласились, Гермиона слегка неохотно; теперь на зыбкой поверхности воды Гарри уже мог разглядеть отражение широкого желтого живота дракона.

— Сейчас!

Он соскользнул с дракона и полетел в озеро ногами вниз. Высота оказалась больше, чем он думал, и, сильно ударившись о воду, он словно камень погрузился в ледяное зеленое, поросшее камышом, пространство. Гарри всплыл на поверхность, тяжело дыша выбрался из воды, и увидел круги, расходившиеся на воде там, куда упали Рон с Гермионой. Дракон, по-видимому, ничего не заметил: он был уже в пятидесяти футах от них и пикировал над озером, прихлебывая воду покрытой шрамами пастью. Пока Рон и Гермиона, брызгаясь и задыхаясь, выбрались из воды, дракон, тяжело хлопая крыльями, улетел и наконец приземлился на отдаленном берегу.

Гарри, Рон и Гермиона устремились к противоположному берегу. Озеро оказалось неглубоким: вскоре они большей частью пробирались сквозь камыш и грязь, чем плыли, и наконец, мокрые, запыхавшиеся и измученные, плюхнулись на скользкую траву.

Дрожа и кашляя, Гермиона бросилась на землю. Несмотря на то, что Гарри с удовольствием бы лег и уснул, он, пошатываясь, поднялся, вынул палочку и принялся налагать вокруг них обычные защитные заклятья.

Закончив, Гарри присоединился к остальным. Впервые после побега из подземелья он мог разглядеть их как следует. У обоих на лице и руках краснели воспалённые ожоги, одежда была местами прожжена. Морщась от боли, они смазывали свои многочисленные раны настойкой ясенца белого. Гермиона передала Гарри пузырёк, затем вынула три бутылки тыквенного сока, прихваченные из Ракушечного коттеджа, и чистую сухую одежду для всех. Они переоделись и отхлебнули сока.

— Ну, с одной стороны, — подытожил Рон, который сидел и наблюдал, как восстанавливается кожа на руках, — у нас есть хоркрукс. С другой стороны…

— …пропал меч, — сквозь зубы процедил Гарри, капавший настойку ясенца белого на воспалённый ожог сквозь дыру в джинсах.

— Пропал меч. — повторил Рон. — Этот хитрый маленький мерзавец…

Гарри вынул хоркрукс из кармана только что снятого мокрого пиджака и положил на траву. Хоркрукс сверкал на солнце, и они жадно пили сок из бутылок, не сводя с него глаз.

— По крайней мере, на этот раз мы не сможем его носить — на шее это смотрелось бы немного странно, — заметил Рон, утирая рот тыльной стороной ладони.

Гермиона бросила взгляд на противоположный берег, где дракон все еще пил воду.

— Как думаете, что дальше? — спросила она. — С ним будет все в порядке?

— Ты говоришь как Хагрид, — заметил Рон. — Гермиона, это же дракон, он сам может о себе позаботиться. Мы о себе должны волноваться.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, не знаю, как тебе об этом сообщить, — начал Рон, — но, думаю, они могли заметить, что мы вломились в Гринготтс.

Все трое расхохотались. Начав смеяться, они не могли успокоиться. У Гарри болели ребра, голова кружилась от голода, но он распростерся на траве под алеющим небом, и смеялся, пока в горле не запершило.

— Все таки, что нам теперь делать? — спросила Гермиона в конце концов, с трудом возвращаясь к серьёзному тону. — Он же узнает? Ведь Сами-знаете-кто узнает, что мы знаем о хоркруксах!

— Может, они побоятся ему сказать? — с надеждой произнес Рон. — Может, они скроют…

Небо, запах озёрной воды, голос Рона — все вдруг исчезло: боль, словно удар меча, пронзила голову Гарри. Он стоял в тускло освещенной комнате, впереди полукругом стояли волшебники, а на полу у его ног преклонила колени маленькая дрожащая фигурка.

— Что ты сказал? — голос был резок и холоден, но внутри его охватил страх и гнев. Единственное, чего он опасался… но это не может быть правдой, он не мог понять, каким образом…

Гоблин дрожал, не в силах встретиться взглядом с красными глазами над ним…