Снайпер, который любил жареный рис - Чжан Голи Страница 31

Командиры из морской пехоты хорошо помнили его: среди десантников он был лидером. Рвался получить все дополнительные виды подготовки, какие только можно: прыжки с парашютом, боевые действия в горных условиях, боевые действия в зимних условиях, снайперская школа, ничего не хотел упускать. Поэтому они не понимают, отчего он ушел. Прирожденный солдат, думали они, прямая дорога в сержанты.

Один из товарищей по команде вспоминает, что Качок всегда был дружелюбен и улыбчив, но не болтлив и ни с кем особо не сближался. Яростно защищал личное пространство. Однажды кто-то ради шутки улегся на его койку, и Качок его чуть не расплющил. Имел очень четкие границы, пересекать которые можно было лишь на свой страх и риск.

Миграционные записи свидетельствуют о том, что после увольнения из морской пехоты он несколько раз выезжал за границу. Жена Чэнь Ло после развода вернулась во Вьетнам, в небольшую деревню на севере; Качок ездил туда. Имеются их совместные фотографии. Полагаю, он нашел там нечто вроде семьи.

— Я видел фотографии в файлах, которые ты прислал. Вроде симпатичная женщина.

— Она приезжала к Чэнь Ло, когда тот переселился в дом ветеранов. По словам товарища по команде Качка, она явилась на базу с подарками для него. Качок был в диком восторге, водил ее повсюду, как экскурсовод. По всей видимости, она уже была тогда полная, и все принимали ее за его настоящую мать.

— Может быть, жизнь Качка сложилась бы иначе, проживи Чэнь Ло еще несколько лет.

— А ты видел ту фотку, где он носит мать на закорках?

— Итить твою, как ты их только нашел! Не уходи на пенсию, У, это твое призвание.

Однако о личной жизни Качка информации имелось мало. В морской пехоте зарплата у него была достойной, но не особо большой. Вместо того чтобы копить на женитьбу и покупку дома, как делали его товарищи, он не скупился: оплачивал расходы приемной матери во время ее визита на Тайвань, дополнительный уход за приемным отцом. Время от времени посещал подпольный бордель или хостес-бар, но никаких длительных связей до встречи с Мими не имел.

Они с Мими казались скорее соседями по квартире, чем влюбленной парой. Качок часто отлучался, и когда Мими интересовалась, куда он ездил, отвечал: «Просто были кое-какие дела. Обязанности. Тебе лучше не спрашивать».

И, в отличие от большинства женщин, Мими этим удовлетворялась.

— Эй, мы вычисляем жизнь покойника. Не раскрашивай историю сообразно собственному опыту.

— Это как же?

— В отличие от большинства женщин? Мы говорим о Мими, а не о твоей жене.

Трудно описать влияние Качка на жизнь Мими или как сильно она любила его за это. Она бросила работу хостес и устроилась помощницей в магазин одежды, принадлежавший ее подруге. Качок хотел, чтобы она открыла свое дело, а у Мими была бальная тетка, которой трудно стало управлять своим баром караоке. Бар перешел к Мими за двести штук. Качок просто исчез на пару дней и вернулся с наличными. И еще он взял на себя ежемесячные арендные платежи.

Она никогда не встречала таких мужчин, как он, сказала Мими. Ей давали деньги и подарки, но лишь для того, чтобы залучить в постель. Качок был другой. Ей пришлось соблазнить его, чтобы затащить в койку. Он хотел не секса, сказала она, а любви. Но его окружала стена, за которую не было ходу без приглашения.

Она и впрямь недоумевала, почему он никогда не говорит о своей работе или где живет, когда не с ней. Однажды она пошутила, что, должно быть, у него где-то есть жена. Он вытащил удостоверение личности, чтобы показать ей, что холост. Там же было указано, что он усыновлен: вот так она и узнала. Когда у него было время, он помогал в зале караоке, исполняя старые японские песни в жанре энка, а также композиции У Бая. Ему очень удавались меланхолические баллады о мужских чувствах. Старички обожали его.

Но он никогда не объяснял, куда уезжает. «Надо сделать кое-что, — говорил он, — через неделю вернусь». Мими привыкла к этому. Она подозревала, что он замешан в торговле оружием на черном рынке — как-то раз она заметила, что он вооружен. Если его арестуют, сказала она себе, я открою новое место возле тюрьмы и смогу приносить ему нормальную еду.

Поначалу Мими не нравилось управлять заведением, которое посещают одни старики, но потом она вошла во вкус. Научилась готовить нормальные обеды, а поначалу умела только лапшу.

Некоторые из одиноких стариков, живущих поблизости, говорили, что она — единственная причина, отчего дети не сдают их в дом престарелых: здесь кормежка обходится им дешевле, они могут получить ланч и обед за сотню.

Это была идея Качка. Он сказал, что на лишнем полтиннике не разбогатеешь, поэтому пусть будет дешевле, чтобы они могли приходить. В этом был весь Качок: никогда не заморачивался, как бы побольше срубить. Караоке было открыто каждый день, и по выходным, и даже на перерыв никогда не закрывалось.

Вот только о совместном будущем Качок никогда не говорил.

Мими позвонила У через несколько минут после того, как он вышел от нее; он уже садился в поезд в метро. Она извинилась за расстроенное состояние и, всхлипывая, долго рассказывала о Качке. У был уже на конечной, когда она дала отбой. Он представил ее в крошечной кухне,