Милосердие - Рада Джонс Страница 19

В дверь позвонили. Тейлор не сдвинулась с места.

Снова звонок. Тейлор накрыла голову подушкой.

Завибрировал ее мобильный. Девушка раздраженно фыркнула. Да что же вы за люди такие? Почему нельзя просто оставить меня в покое?

А вдруг это Эрик? Вдруг он звонит сказать, что все равно любит меня больше всех на свете?

Она отшвырнула подушку в сторону и схватила телефон. Папа.

Отца она любила, но в данный момент разговаривать с ним было выше ее сил. Девушка снова повалилась на постель.

Снова зазвонили в дверь.

Может, там, на пороге, Эрик?

Она подошла к зеркалу. Опухшие от слез глаза напоминали перезрелые сливы, нечесаные волосы сосульками свисали с головы. Как я покажусь ему в таком виде? А ну как он сейчас уйдет? Я так и не узнаю, он ли это приходил! Она плеснула себе в лицо холодной водой и принялась тереть, пока не заполыхала кожа. Снова посмотрела в зеркало. Теперь на фоне горящих щек глаза смотрелись более-менее приемлемо. Она открыла дверь.

Ha пороге стоял ее отец. Хотя на календаре был апрель, а за окном стояла чудесная погода, отец выглядел изрядно потрепанным, как после снежной бури. Его глаза пребывали не в лучшем состоянии, чем у нее: влажные, припухшие, полные страдания. Всхлипывая, он прижал дочь к груди, затем отстранился и, держа за плечи на расстоянии вытянутой руки, осмотрел с ног до головы.

— Где он?

— Кто?

— Мой пистолет. Ты его взяла. Где он?

— С чего ты взял, что это я? Может…

— Не вешай мне лапшу на уши. Кроме тебя, код от сейфа никто не знает. Будь у меня хоть немного мозгов, я бы его поменял после прошлого раза. Но я поленился. Решил, что ты уже достаточно взрослая. Где он?

Тейлор пожала плечами:

— Зачем тебе понадобился пистолет?

— Он мне не нужен, я просто хочу его у тебя забрать. Где он? Кого ты собралась пристрелить на этот раз?

Тейлор почувствовала укол обиды. Он так говорит, словно я регулярно устраиваю пальбу по людям. Я вообще еще никого не застрелила. Да, был один-единственный раз, когда это чуть не случилось, но у меня на то были серьезные причины. Я просто погорячилась, совсем как отец.

— Он у меня в комнате.

В глубине души девушка почувствовала облегчение. Она едва не застрелилась. Ей очень не хотелось снова оказываться на краю пропасти. Сейчас на ней лежит ответственность: она должна выносить ребенка. Обязана жить, пока не родит. А потом отдаст его в приемную семью. Или станет растить сама. Прежде Тейлор грезила, что будет не одна, а с Эриком, но все ее мечты пошли прахом. Так или иначе, пока она не родит, надо жить. Еще пять месяцев. А потом — свобода. Если меня не станет, мама сделает для ребенка все от нее зависящее.

Виктор уверенно направился в комнату дочери, словно по-прежнему жил в этом доме. Сразу подойдя к шкафу, он выдвинул самый нижний ящик слева. Нажав на кнопку, открыл тайничок, откуда достал пистолет и патроны. Вынул магазин, проверил, нет ли патрона в стволе, и рассовал все по карманам.

Затем он прошел в гостиную и опустился в свое старое зеленое кресло. Снял круглые очки, протер их полой рубахи. Водрузил назад и посмотрел Тейлор прямо в глаза.

— В чем дело?

Сейчас он был не похож на самого себя. Отец всегда казался добрым и терпеливым, никогда ни за что не ругал. Всякий раз после очередной выходки он обнимал ее и говорил, что она непременно исправится. Чего это он вдруг?

— Ты о чем?

— Черт подери, ты прекрасно понимаешь. Почему ты сбежала? Почему мне ничего не рассказала? Зачем украла пистолет?

Куда делся мягкий, добрый отец? Сейчас он говорил сухим, деловым тоном. Святые угодники! Да он ведет себя совсем как мать. Тейлор посмотрела отцу в глаза, выдавив слезу.

Он нахмурился:

— Кончай этот спектакль! Я должен быть на работе. Пейджер может сработать в любую минуту. Но я не могу оставить тебя одну. Я хочу знать, что тебе ничто не угрожает. Знаешь что? Я позвоню в службу спасения. Скажу, что ты украла у меня пистолет и у тебя суицидальные наклонности. За тобой приедут и отвезут в неотложку. Может, попадешь на дежурство мамы. Или нет. Даже не знаю, что для тебя будет хуже. Давай! Говори! Живо!

Сейчас отец раскрывался перед ней с новой, незнакомой стороны. И Тейлор рассказала ему всё. Как не решилась сделать аборт. Об Эрике. О совете, который дала ей мать. О том, что Эрик ее бросил. О том, что хотела покончить с собой, но так и не смогла.

Отец внимательно ее выслушал.

— Ты Эрика любишь?

Она всхлипнула и кивнула.

— Ты уверена?

Тогда Тейлор не выдержала. Она разрыдалась. Она плакала и плакала. Отец прижал ее к себе. В его объятиях было спокойно, она чувствовала, как сильно ее любят. Но все же это был не Эрик.

— Слушай, Тейлор. Я хочу сказать тебе одну вещь, но только ты никому ни слова, договорились?

Девушка кивнула.

— Если разболтаешь, то сделаешь плохо целой куче народа. В том числе и мне. Поняла?

— Поняла.

— Я до сих пор люблю твою маму.

У Тейлор отвисла челюсть. Он что, прикалывается?

Папа был совершенно серьезен.

— Десять лет назад я увлекся Эмбер. Она была молоденькой, красивой, во всем мне потакала. Воплощала в себе все, чего не хватало твоей маме. У нас с Эмбер случился роман. Она забеременела. Мне казалось, я поступил как и подобает мужчине, когда развелся с твоей матерью и женился на Эмбер. Родилась Опал. Потом Айрис. За тебя я был спокоен. Я знал, что твоя мама о тебе позаботится. Я любил тебя, желал счастья, но при этом никогда за тебя не переживал.

Тейлор кивнула.

— И за маму твою я был спокоен. В жизни не встречал таких сильных людей, как она. Она справилась со смертью Винсента в одиночку. Я оказался ей не нужен. Мне как мужчине это было тяжело принять. Но у Эммы такой характер, а у меня другой. В общем, мы расстались.

Тейлор снова кивнула.

— Только через несколько лет до меня дошло, что на самом деле я не люблю Эмбер. Да, она красавица. Да, мне завидуют все мужчины. Но она