Пионерская клятва на крови - Эльвира Владимировна Смелик Страница 13

Охраняйте нас, помогайте нам!

Один гвоздь вылетел, пулей просвистел мимо, больно царапнув краем шляпки щеку. Кожу словно обожгло огнем. Инга ощутила острый, отдающий железом запах крови, но не могла ее вытереть. Тяжелые горячие капли сбегали вниз, шлепались на белую ткань майки, расползались пятнами, все шире и шире. А Инга не умолкала ни на секунду:

А иншие, духи беспутные, прочь пойдите,

Туда, где Солнце не светит,

Где Мать-Земля не родит,

Где слав Богам не поют,

Где правых слов не рекут!

Из нашего кола изыдите,

Яко пропадом пропадите!

Да будет по слову сему! Гой!

– И-инга-а-а! – оглушило, словно удар грома. – Инга! Очнись! – Голос начал меняться, из грозного рыка превратился в громкий встревоженный шепот. – Да что с тобой, Инга? Проснись!

Глаза распахнулись, она резко села, едва не угодив лбом в подбородок вовремя отпрянувшей Гали Яковлевой.

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнула та.

Инга изумленно воззрилась на нее. Сознание еще не до конца очистилось от тумана сна, его обрывки до сих плавали где-то рядом, заставляя сомневаться в реальности происходящего.

Она огляделась, убеждаясь, что вокруг ничего не изменилось, что девчонки все на местах, что двери закрыты, но не заколочены. Потом коснулась ладонью щеки, но ничего, даже отдаленно напоминавшего царапину, не обнаружила.

– А я уже к Людмиле бежать хотела, – опять зашептала Галя. – Бужу тебя, бужу, а ты не просыпаешься.

– А будила зачем? – растерянно пробормотала Инга. – Разве уже подъем?

Судя по темноте, царившей за окнами и наполнявшей палату, даже до рассвета было далеко.

– Да какой подъем? Ночь еще, – возразила Галя. – Просто ты разговаривала во сне. Сначала тихо, а потом все громче. И металась с боку на бок.

– Я тебя разбудила?

– Да нет, я не спала. Я всегда на новом месте долго заснуть не могу. Но я на самом деле испугалась. Ну-у, вдруг ты заболела, или что…

– Припадочная? – мрачно подсказала Инга.

– Скажешь тоже, – отмахнулась Галя. – Тогда бы тебя в лагерь не отправили. – Но тут же поинтересовалась: – А с тобой что, часто такое бывает?

– Да вроде бы никогда не было, – задумчиво сообщила Инга.

Кошмары ей иногда снились, как и всем, но чтобы разговаривать во сне… Нет, родители никогда о подобном не упоминали, а они бы точно сказали, еще бы и на всякий случай сводили к врачу. Не потому что посчитали бы Ингу больной или сумасшедшей, а потому что она «родилась в рубашке», и на самом деле это не такая уж счастливая примета. Она едва не задохнулась, не сразу закричала. С тех пор мама всегда остро воспринимала любые ее болячки и начинала переживать.

– А что я говорила?

– Не знаю. – Галя пожала плечами. – Я толком не разобрала. Слова какие-то странные, не все понятные.

– Да бли-ин! – неожиданно сказала Оля Корзун. Она приподнялась на локте, сердито зашипела: – У вас другого времени нет пообщаться? Обязательно посреди ночи, когда нормальные люди спят? Вон тогда на веранду идите, там и тарахтите. Заодно духов развлечете, чтобы они за вас завтра по лагерю отдежурили.

Тут еще кто-то заворочался, заскрипев кроватными пружинами, а кто-то недовольно засопел.

– Вот! Сейчас всех перебудите, – вывела Оля осуждающе и в то же время победно.

– А сама-то, – не удержавшись, тихонько огрызнулась Инга. Ее почему-то задели и упоминание о духах, и насмешка над Колиным рассказом. Ну и по справедливости, Корзун сейчас ничуть не меньше шумела. – Тоже никак не замолчишь.

– Да вы просто достали, – с праведным негодованием выдохнула Оля и сразу бухнулась назад на подушку, будто хотела показать, что в любой момент готова умолкнуть ради спокойного сна остальных.

Ну и они дальше болтать не стали. Галя отступила к своей кровати, забралась под одеяло. Инга тоже легла, но на этот раз долго не засыпала: а вдруг опять что-то подобное приснится, вдруг она опять начнет вслух разговаривать. Но потом все-таки отключилась, уже до самого подъема, и снилось самое обычное – дом, школа, родители, близнецы – никаких странностей и кошмаров.

Глава 8

Оля была права. Раз их отряд самый старший, то и дежурить по лагерю им пришлось самыми первыми – на следующий же день. Поэтому сразу после зарядки перед линейкой Людмила Леонидовна и Коля распределили на всех обязанности.

Кому-то досталось убирать палаты, кому-то территорию, кому-то поливать и пропалывать клумбы. Галю, сестер Быстровых, Иру Никитину, Диму Прыткова и Сашу Самарина направили в столовую. А Паше и Оле, как членам совета дружины, придется ходить по отрядам вместе с санитарной комиссией, проверять чистоту. Только Лёшку с Ингой никуда не распределили, оставили в корпусе – оформлять отрядный уголок.

Они решили не вмещать все, как обычно, на лист ватмана, а сделать по отдельности. Сверху на бумажной ленте – девиз, под ним – большую, нарисованную и вырезанную комету с названием, написанным на длинном широком хвосте. А ниже на подложках из цветного картона – все остальное: список актива, песню, расписание ближайших мероприятий, отрядных и лагерных, которое легко будет дополнить или поменять, таблицу соревнования звеньев.

Еще одну свободную рамку запланировали для всяких объявлений, благодарностей и поздравлений. Они ведь обязательно будут. Ну и совсем уж внизу решили приткнуть самое печальное – график дежурства по палатам.

Коле их идея понравилась, он даже пальцами прищелкнул.

– Действуйте! – заключил воодушевленно. – Еще люди в помощь понадобятся?

Лёшка вопросительно посмотрел на Ингу, но уже через секунду уверенно сказал:

– Нет, мы сами справимся.

В этот момент из девчачьей палаты появились близняшки, сменившие физкультурную форму на обычную одежду перед тем, как отправиться в столовую, и, конечно, его услышали. И естественно, переглянулись, многозначительно приподняв брови, а затем одновременно закатили глаза.

Обижаться на них – совершенно бессмысленно, как и убеждать, что они зря там чего-то себе надумывают. К тому же Инге по большому счету не важно, что о ней в отряде болтают. А Лёшке тем более. Они и в тихий час не стали ложиться, чтобы успеть все доделать, и вожатый сам, не удержавшись, принялся им помогать, начертив и заполнив этот самый несчастный график дежурств.

Полный забот день пролетел незаметно. На вечерней линейке их похвалили и даже вручили переходящий красный вымпел, который тоже теперь висел в полностью оформленном отрядном уголке и невольно притягивал взгляд.

Все уже давно собрались в корпусе, только тех, кто дежурил по столовой, пока еще не было. Но вот наконец и они объявились.

Шагали по дорожке все шестеро