Стремление убивать - Марина Андреевна Юденич Страница 5

Крик далеко разнесся по засыпающим окрестностям.

Услышав его в своем уютном павильоне, улыбчивый Боря выскочил было на порог, но быстро разглядел в лиловом полумраке плотное кольцо подонков, сомкнувшееся вокруг очередной жертвы, все понял сразу и только обреченно махнул рукой, поспешив убраться восвояси.

Второй раз Юлька закричать не успела.

Шершавая ладонь крепко зажала ей рот. И тут же последовал страшный удар по голове, от которого Юлькино сознание помутилось, ноги стали ватными, а тело обмякло. Не встречая более сопротивления, стая, как-то особенно страшно вдруг смолкнув, торопливо поволокла безжизненное тело в свое логово.

Очнулась Юлька быстро, и первое, что почувствовала, придя в себя, был тошнотворный гнилостный запах. Отвратительное дыхание живого покойника изрыгалось совсем близко, на лицо падали капли его слюны или пота.

Юлька ощутила себя лежащей навзничь, прямо на голой земле: в спину сквозь тонкую ткань сарафана больно впивались мелкие камешки и колючая сухая трава. Руки и ноги ее были широко разведены, кисти и лодыжки крепко зажаты грубыми руками, кто-то плотно прижимал к земле колени. Она не могла пошевелить даже головой — мерзкая пятерня по-прежнему удерживала се за волосы, безжалостно вцепившись в шелковистые пряди. Но самое ужасное из того, что чувствовала в этот страшный миг Юлька, было ощущение чужого тела, навалившегося сверху. Покрытые холодным липким потом пальцы нервно шарили у нее на груди в поисках застежки сарафана, другая рука тянула вверх его подол.

Насильника, похоже, сильно раздражала эта затянувшаяся возня, и, озверев вконец, он рванул на себя все разом. Но движения были скованны: ткань не поддалась — только сильно натянулась, больно впиваясь в распластанное Юлькино тело.

Тогда Юлька закричала во второй раз.

Этот крик уже не был призывом о помощи. Находясь в полузабытьи, девочка тем не менее понимала, что помощи ждать неоткуда. Кричала Юлька почти против воли, просто нестерпимыми стали боль и отвращение.

Кричало тело.

Душа смирилась с происходящим и готова была, вроде даже с облегчением, вырваться на свободу, чтобы навсегда покинул» этот жестокий несправедливый мир.

Огромная потная ладонь кого-то из шакалов немедленно, с силой опустилась ей на лицо, лишая возможности не только кричать, но и дышать.

Но вместе с тем произошло что-то еще. Юлька не сразу поняла, что именно.

Спрут вдруг ослабил свою смертельную хватку, а из темноты ударили несколько нестерпимо ярких, узких и острых, как клинки, полос света.

— А ну встать! — прогремел откуда-то сверху резкий окрик.

Упырь зашевелился, но остался на прежнем месте.

— Встать, я сказал! — снова громыхнуло сверху.

Щупальца, распинающие Юльку, исчезли разом, словно растворились в ночной мгле. Одновременно кто-то коротко, испуганно вскрикнул: «Клещ, у них стволы!» Раздался хруст ломающихся веток. Кто-то бежал, продираясь сквозь кусты, кто-то валился на землю с громкими ругательствами и криками боли и страха.

Клещом звали главного упыря. Услышав обращенный к нему вопль, он суетливо завозился, пытаясь подняться, но не успел.

Юлька внезапно ощутила полную свободу: вонючее тело со странным хлюпающим звуком свалилось куда-то вбок. Она не сразу поняла, что произошло, но произнесено было несколько фраз, мгновенно прояснивших ситуацию.

— Полегче, ты, ногами… — недовольно произнес тот голос, который громыхнул первым, — бабу зацепишь.

— Нормально! Я же вижу, куда бью. Прямое попадание! — весело отозвался второй.

Потом были еще какая-то возня, крики, постепенно стихающие и переходящие в стоны. Кинжальные полосы огня метались в темноте, выхватывая чьи-то скорченные фигуры.

Потом из темноты раздался новый голос, мягкий, подернутый рассеянной ленцой, но одновременно властный.

— Посветите на нее, — приказал незнакомец, и ослепительный луч света ударил Юльке в лицо. — Оля-ля! — раздалось сверху. В мягком голосе слышалось безмерное удивление, но и восхищение тоже расслышала в нем полумертвая Юлька. — Какие тут фантики под кустами валяются… Девушка! Вы меня слышите?

Юлька открыла глаза, но не увидела ничего. Только нестерпимо яркий свет, бьющий в глаза.

— Слышит, — удовлетворенно констатировал бархатный голос. — А как вас зовут?

НОВЫЙ ХОЗЯИН СТАРОГО ДОМА

Больше всего на свете он любил теперь эти минуты.

Машина мягко тормозила у калитки, и он покидал ее недра, будто это был не салон добротного лимузина, а бастион совершенно иного мира.

Мир этот простирался вокруг него и включал в себя массу необходимых, иногда даже приятных компонентов: людей, предметов, поступков, действий, бесед и еще огромное количество факторов, которые в сумме своей составляют то, что называется жизнью современного цивилизованного человека. Своим местом в этой жизни и тем, как она протекала, он был вполне доволен.

Но на этом рубеже, изящно обозначенном кружевным узором калитки, эта жизнь кончалась. Там начинался совершенно иной мир, и в этом мире он пребывал с огромным наслаждением.

Это был его собственный мир, придуманный от начала и до конца и воплощенный в действительность после долгих лет бесплодных, казалось, фантазий. Он сочинял его постепенно, по крупицам собирая детали, придирчиво отбирая где-то увиденное, но более доверяя собственному воображению.

Иногда ему казалось, что нечто подобное испытывал Создатель, извлекая из хаоса небытия свой мир, после — щедро отданный на откуп неблагодарной людской породе. В историю про короткое — за каких-то семь дней — создание Вселенной он почти не верил, считая ее легковесным мифом, придуманным теми, кто не мог даже представить, что это за гигантская, кропотливая работа — творить собственный мир.

Потом, когда картина мира полностью отразилась в его сознании, ярко, рельефно, в мельчайших подробностях, едва уловимых оттенках и полутонах, начался новый этап.

Он стал искать место, где его мир мог быть построен.

Искал долго, неустанно откликаясь на любую информацию, которая представлялась сколь-нибудь заслуживающей внимания. Спидометр его автомобиля наматывал сотни километров, потому что объезжать приходилось места весьма удаленные.

Но как часто случается с людьми, страстно ищущими чего-то, — предмет поиска обнаруживается вдруг в непосредственной близости, к тому же лежащим на виду. И остается только удивляться: отчего же не был он замечен сразу?

Так случилось и с ним.

Десятки раз бывал он в этих местах, еще в молодости, посещая дачи друзей, позже — нанося визиты клиентам. И даже историю про сумасшедшую вдову слышал как-то раз от раздосадованного приятеля, «положившего глаз» на академические гектары.

Слышал.

Но не услышал.

Так бывает. Особенно с информацией, которую очень ждешь.

Ему этот феномен известен был лучше, чем кому-либо, потому что новый хозяин дома был психологом, причем очень