Медицинский триллер-2. Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Градова Ирина Страница 5

— В травматологии?

Он кивнул.

— А почему тогда к вам доставили?

— Тактаров сказал, «свободных коек нет».

— Ну да, бесплатных нет свободных! — скривилась Алсу. — Все в курсе, что коек нет, поскольку отделение забито платными пациентами, и врачи, включая самого Тактарова, трудятся в поте лица, рубя «капусту» — конечно, у них нет возможности заниматься больной, поступившей по ОМС!

— Вот я и пытаюсь перевести пациентку, но пока не выходит, — хмуро кивнул Мономах.

— Но Тактаров же не может не понимать, что она лежит не по адресу? Что вам с ней делать?

— Он предлагает удалить протез и все вычистить, но это же не выход!

— Разумеется, нужна замена протеза.

— Квот давно не сбрасывали, и Тактаров не желает возиться, — подытожил Мономах. — А ведь это он, лично, ставил ей титановый сустав!

Алсу понимала, что единственный выход в подобном случае — обратиться напрямую к главврачу: только он может обязать Тактарова взять пациентку. То, что зав травматологией — личный друг главврача, знают все. Выходит, жаловаться и требовать справедливости не имеет смысла.

— И что вы будете делать? — поинтересовалась она.

— Понятия не имею… У вас-то ко мне какой вопрос?

Алсу и забыла, зачем пришла!

— Я насчет вашего пациента, Газарова.

— Он не мой, а Карповича. Так что с ним?

— Нельзя оперировать, надо подождать.

— Так плохо?

— Газаров — кардиологический больной, ему, по-хорошему, нужно у нас лежать.

— Ну, Алсу Азатовна, не мы же его силком заставляем — его к нам направили! — развел руками Мономах. — Операция ему показана, но раз вы говорите — нельзя… Вы же понимаете, у нас не отель, и держать непрофильных больных я не имею права. Раз оперировать невозможно, значит, по идее, нужно отправлять его домой. Или к вам перевести?

— Думаю, это можно сделать, — кивнула Алсу. — Найдем для него койку. А потом — снова к вам.

— Отлично!

Она видела, как складки вокруг рта зава ТОН разгладились, и порадовалась, что пусть и совсем чуть-чуть, но облегчила ему существование. Алсу знала, что Мономах переживает непростое время. Он проработал в больнице восемнадцать лет, умудрившись не испортить отношения с коллегами и завоевать уважение персонала. Однако с приходом нового главврача полгода назад многое изменилось, и не в лучшую сторону. «Новая метла» сама по себе является источником стресса, а «метла» в лице Тимура Айдаровича Муратова мела всех без разбора. То и дело Алсу с сожалением выясняла, что очередной коллега, хороший специалист, уходит, не поладив с начальством, а на его место берется темная лошадка, зато — знакомый Муратова. Со спецотделением ТОН и его заведующим у Муратова сложились «особые» отношения. Путем несложных умозаключений она могла предположить, что проблема заключалась в двух вещах. Первой был бывший главный, Павел Афанасьевич Лаврушин, чье место занял Муратов. Случилось это по состоянию здоровья первого, иначе последнему не видать бы должности как своих ушей — во всяком случае, в этой больнице, считавшейся одной из лучших в городе. Именно Лаврушин перетащил Мономаха сюда и взял над ним шефство, помогая и поддерживая молодой талант, который он сумел вовремя разглядеть. Алсу не знала, какие отношения связывали Лаврушина и Муратова, но догадывалась, что они знакомы — и, скорее всего, друг друга недолюбливают. Второй причиной пристального внимания главврача наверняка являлся своеобразный характер Мономаха. С ним можно договориться, но горе тому, кто попытается подмять его под себя — ни угрозами, ни авторитетом надавить на зава ТОН невозможно. Вот потому-то с самого первого дня занятия Муратовым новой должности между ним и Мономахом началось противостояние, которое рано или поздно должно чем-то закончиться.

— У вас что-то еще? — поинтересовался зав, и Алсу поняла, что таким вежливым способом он предлагает ей завершить «аудиенцию».

Выйдя из кабинета, она пошла к лифту, но настойчивый телефонный звонок заставил ее притормозить.

— Да, мамочка?

— Детка, ты помнишь о сегодняшнем ужине?

— Прости, о каком ужине?

— Ну как же, милая, я ведь несколько раз тебе напоминала! — Голос матери звучал расстроенно. — Дядя Ренат придет, с сыном.

О боже, с сыном — мама в своем репертуаре! Алсу отлично понимала, что это означает: родители не оставляют попыток найти дочке мужа. Ей почти тридцать, карьера складывается успешно, а вот с личной жизнью не ладится. Отчаявшиеся родители постоянно устраивают встречи с друзьями и их детьми, приятными молодыми людьми, однако Алсу до сих пор упорно избегала продолжения знакомств. Похоже, и в этот раз придется сделать над собой усилие, дабы не огорчать папу с мамой!

Алина чувствовала себя неуютно в пустом кабинете, обставленном по последнему слову эргономики. Ее взгляд скользил по выбеленным стенам, на которых висели абстрактные картины. Алина не понимала современное искусство, предпочитая классическое изображение людей и предметов. Больше всего ей нравились портреты. Алина не разбиралась в живописи, но любила разглядывать человеческие лица. На них читались эмоции, которые натурщики испытывали в момент, когда их запечатлела кисть мастера. По этим застывшим лицам можно сделать предположение о характере людей, о том, какую жизнь они прожили. А разноцветные мазки, хаотично разбросанные по полотну, не производили на нее впечатления. Как-то по телевизору Алина видела сюжет о слоне в зоопарке, который любил набирать в хобот краску, а потом выплескивать ее на холст. Служители прикинули, что на этом можно заработать, и стали продавать слоновьи «картины» в Интернете. Странной была не сама идея, а то, что находилось немало людей, согласных платить деньги за звериное «творчество»!

— Простите, что заставила ждать, — раздался голос у нее за спиной, и Алина вздрогнула от неожиданности. Пересекая кабинет, к ней приближалась маленькая, хрупкая на вид женщина лет пятидесяти, одетая в брючный костюм. Как ей удалось бесшумно открыть дверь и проскользнуть внутрь так, что Алина и не заметила?

— Борис Исаевич в общих чертах рассказал мне о вашем деле, — продолжала дама. — Меня зовут Людмила Семеновна. Могу я называть вас по имени?

Алина кивнула: еще не хватало, чтобы дама вдвое старше нее обращалась к ней по имени-отчеству! Гальперин отзывался об адвокате Арнаутовой как о весьма компетентном профессионале, но делал он это с присущим ему сарказмом:

— Она — как я, только в юбке. Берет дорого и добивает раненых.

Такая характеристика заставила Алину поежиться. Да что там, при каждом взгляде на Гальперина, который, по словам лечащего врача, находится в двух шагах от погоста, у нее мурашки бегали по спине, как блохи на собачьей подстилке — неужели в природе существует его женский аналог? Да она и не пришла бы, если бы не событие, имевшее место вчера, — это оно заставило ее возобновить разговор с капризным пациентом, который поначалу показался бесполезным.

— Гальперин предупредил вас о гонораре? — деловым тоном поинтересовалась между тем Арнаутова.

— Он сказал, вы берете двадцать процентов от выигранной суммы. Только, по-моему, в моем случае это — двадцать процентов от нуля!

— Лишь потому, что вы понятия не имеете о том, что удалось выяснить мне! — возразила адвокат и извлекла из сейфа, стоящего справа от стола, папку. Это была не просто пластиковая папка, а папка розового цвета, украшенная… феями! Точно такую она купила на день рождения подружке Русика по детскому садику. Гальперин, наверное, решил над ней поиздеваться: женщина, хранящая важные документы в файле с феями, не может быть серьезным специалистом! И все же заинтригованная Алина задала вопрос:

— Что это?

— Ваши деньги. И имущество.

— Какое такое имущество? У нас только квартира…

— Ошибаетесь, Алина! — перебила Арнаутова. — Я еще не до конца вникла в дело, но даже то, что знаю на данный момент, позволяет предположить, что мы сделаем вас состоятельной женщиной.