Шторм на «Лазурном берегу» - Кристин Казон Страница 40

— Доброе утро!

Дюваль вздрогнул. В дверном проеме стоял в своей зеленой униформе Филипп, Гантуа.

— Извините. — сказал Дюваль, немного стесняясь, что он стоит здесь по пояс голый. — Я вчера сильно промок, а повесить вещи к обогревателю догадался только утром.

Филипп Гантуа окинул комиссара оценивающим взглядом.

— Размеры у нас вроде более или менее совпадают. Если хотите, могу вам что-нибудь одолжить. У вас какой размер ноги?

— 43-й.

— В коридоре стоит много резиновых сапог, от 41-го до 46-го размера, выберите себе, что подойдет. Там также висят куртки, плащи и шляпы, берите, что вам нужно. Свои ботинки лучше оставьте здесь, это самое теплое место в доме, можете набить их старыми газетами. Вам дать носки?

— О, это было бы замечательно, спасибо, — рассыпался в благодарностях Дюваль, — Сейчас принесу. Что-нибудь еще?

— Если только две таблетки аспирина.

— К сожалению, у меня их нет. Я не большой поклонник фармацевтики.

«Еще один свидетель Святой Гомеопатии, — подумал Дюваль. — Интересно, здесь, на острове, хоть кто-то принимает таблетки?»

— Ну, аспирин-то не бог весть какая фармацевтика.

Лесник скривился и покачал головой.

— Какая у вас проблема?

«Моя проблема в том, что я недополучил хорошей порции ночного сна», подумал Дюваль, но вслух сказал:

— Болит голова и заложено горло.

— Я принесу вам кое-что.

Дюваль кивнул и остался пить кофе. Он выглянул из окна. Дождь прекратился, но шторм все еще продолжался, и верхушки деревьев качались туда-сюда на ветру.

— Вот, возьмите.

Филипп Гантуа положил на стол пару толстых серых носков и протянул ему маленькую бутылочку.

— Настойка прополиса — самое лучшее лекарство. Нужно выпить десять капель, растворив их в воде.

— Понятно.

Дюваль со скепсисом осмотрел пузырек, открыл его и понюхал. Запах у прополиса был странный, немного отдавал плесенью.

— Не бойтесь, не отравитесь.

— Успокоили, — усмехнулся Дюваль. — Судя по всему, единственное, от чего можно умереть на острове, так это от колотых ножевых ран.

— Не на острове, — поправил его лесник.

— Тоже верно, — согласился Дюваль.

— Примите его, вам сразу станет лучше. Знаете, что такое прополис?

Дюваль что-то такое слышал, но помнил очень смутно.

— Пчелы? — наугад спросил он.

— Точно, кивнул лесник, — прополис — это смолистая масса, которую делают пчелы и запечатывают ею соты. А поскольку она обладает антибиотическими, противовирусными и противогрибковыми свойствами, то также защищает улей от любой заразы.

— Понятно, без особого интереса отреагировал Дюваль.

— Возьмите ее с собой или оставьте здесь. Мне все равно. Я принимаю это каждый день, и могу сказать, что никогда не болею.

Дюваль накапал десять капель настойки в стаканчик с водой, которая тут же приобрела мутный оттенок.

— По цвету как пастис, — ухмыльнулся он.

ДИ! Гм, зато действует иначе, — сказал лесник. Дюваль выпил и скривился.

— Привыкнете, — заверил его лесник. — Еще что-нибудь? Все, что угодно.

— Можно мне сделать пару телефонных звонков прямо сейчас?

— Конечно.

— Первый паром приходит к девяти, да?

— Ну так-то он приходит в пятнадцать минут десятого. Но только не сегодня.

— Прошу прощения?

— Пока на острове шторм, паромное сообщение не восстановят. Мне уже звонили сегодня из Trans Cöte dÄzur.

Дюваль почувствовал, как внутри него нарастает тревога.

— Если вам нужна моя помощь, я в вашем распоряжении, комиссар.

— Спасибо. Вполне возможно, что и понадобится. Но сначала позвоню. Или нет, сначала оденусь. Спасибо за носки. Крепкий, однако, у Алисы сон, — попытался пошутить он.

— О, Алиса уже ушла.

Дюваль был удивлен и в то же время раздосадован.

— Так рано? — недоуменно спросил он.

Лесник пожал плечами.

— В бистро?.

— Вероятно.

— Что ей там делать так рано?

— Откуда мне знать. Алиса уже большая девочка, знаете ли, — насмешливо ответил лесник. — Она приходит, уходит, делает что захочет. Иногда остается там на ночь.

— В бистро?

— Да, у нее там комната, на самом деле просто помещение с кроватью под самой крышей. Это ей Мориани выделил. Там она хранит кое-какие вещи. Когда она начинала работать в бистро, проводила там все дни и ночи, но теперь она в основном ночует здесь.

Эта информация долго плутала в похмельной голове Дюваля.

— Понятно, — сказал он, потому что больше ему оказать было нечего. «Интересно, какие отношения у Алисы с лесником?» — подумал он.

— А позапрошлую ночь она провела здесь или в бистро.

Нейроны в его мозгу мало-помалу начинали разгоняться.

— Здесь. Пришла довольно поздно… Примерно в полтретьего ночи.

— Вы ее ждали?

— О нет! — решительно замотал головой лесник. — Все кончено, нет, я просто на мгновение проснулся и услышал, как она заходит.

— Что вы имеете в виду под «все кончено»?

— Я недостаточно ясно выразился?

Филипп Гантуа бросил на комиссара ироничный взгляд.

— Кончено — значит кончено. Вы, комиссар, должно быть, удивляетесь, почему я позволяю Алисе здесь жить, хотя это незаконно, о чем вам известно не хуже моего? — он посмотрел Дювалю в глаза. Дюваль кивнул. То, что это было незаконно, он не знал, ну да ладно. — Алиса приехала на остров как инструктор по серфингу, это вы, наверное, тоже знаете. — Дюваль снова кивнул. Это ему действительно было известно. — А когда сезон закончился и все уехали, Алиса захотела остаться. Ей нравилось на острове. Или она так говорила. Тишина, природа, уединение. И она искала, где бы ей остановиться. Я предложил ей остаться здесь бесплатно в обмен на помощь с домом и садом. Подумал, что, может быть, это перерастет во что-то большее, если мы понравимся друг другу, — он посмотрел на инспектора и слегка улыбнулся. — Все-таки есть в ней что-то такое…

Лицо Дюваля приняло такое выражение, которое в принципе могло обозначать что угодно.

— Правда, все сложилось не слишком удачно.

— Могу я спросить почему?

— У меня, знаете ли, пчелы. Я нахожу пчёл совершенно очаровательными.

Пчелы. Когда Лили и Маттео смотрели мультфильм «Пчела Майя», они были единственными в семье, кого интересовали пчелы. Еще Дюваль знал, что Элен возила детей к городскому пасечнику, который держал свои соты на крыше музея Орсе. Или это была галерея Лафайет? Неважно. Но Дюваль вспомнил, что тогда они перепробовали множество разных сортов меда, но потом детский энтузиазм угас. В конце концов, когда тебе пять или семь лет, есть много такого, что еще можно узнать.

А Филипп продолжал говорить:

— Пчелы — самые полезные в хозяйстве существа. Они не только дают мед, но и опыляют восемьдесят процентов всех сельскохозяйственных культур, которые составляют основной рацион человека. В трети всего, что мы едим, заложен труд пчел!

Да, Дюваль стал припоминать,