Дверь между… - Эллери Куин Страница 55

немедленно составили точный список всех причитающихся мне выплат… и добились немедленного получения этих денег». В этих словах заключен определенный смысл: требование окончательного расчета. Она как бы говорит: «Морель, пришло время привести в порядок все мои дела». Известно, что переводы от иностранных издателей часто запаздывают, их приходится ждать довольно-таки продолжительное время. Она же настаивает на немедленной выплате. Почему? Может быть, ей срочно понадобились деньги? Нет, нам известно, что у нее их было более чем достаточно. Так почему же такая настойчивость в требовании немедленной выплаты? — спросил Эллери. — Это не что иное, как желание окончательно привести в порядок свои дела, тогда, в понедельник днем, за несколько минут до своей смерти. Разве не так поступают многие самоубийцы, прежде чем наложить на себя руки? Конечно, это не может служить решающим доказательством. Это ее действие может иметь и другое, притом самое простое объяснение. Но тем не менее, это факт, который, как я уже говорил, обретает силу при наличии других фактов.

Он вздохнул.

— Следующий параграф ее письма к Морелю она так и не закончила — мы, конечно, никогда не сможем восстановить его точно, поскольку она умерла. Но совершенно очевидно, в нем должна идти речь о ее сестре Эстер. Возможно, она намеревалась передать судьбу‘Эстер (когда ее найдут) в руки Мореля. Вы, наверное, помните, что Карен, умирая, считала, что ее сестра жива. Но потом она скомкала это письмо… Возможно, она приняла другое решение или же ей стало совершенно безразлично, что будет после ее смерти с деньгами, с ее сестрой, ее тайной и всем остальным. Это вполне согласуется с теорией о самоубийстве.

Он раскрошил в пепельнице сигарету.

— Факт номер три также малозначителен сам по себе, но приобретает огромное значение, присоединившись к своим старшим братьям.

Он подошел к Кинумэ, забившейся в уголок и крайне смущенной всем происходящим.

— Кинумэ, вы помните ножницы, что сделаны в форме птицы? Ну, такая вещь, которой режут?

Эллери жестом показал ей, о чем он говорит.

— Ои. Мисс Эстер привезла их из Японии. Они всегда были сломаны. В коробке.

— И они всегда находились в комнате в мансарде?

Кинумэ кивнула.

— В последний раз я видела их, когда убиралась в комнате в мансарде.

— Ах, значит, ты все-таки убиралась там! — пробормотал инспектор.

— И когда это было? — спросил Эллери.

— Воскресенье.

— За день до смерти Карен, — с удовлетворением произнес Эллери. — Это тоже подходит. Японские ножницы принадлежали Эстер, они всегда находились наверху, в комнате Эстер, а не в спальне Карен. Однако после смерти Карен мы находим их в ее спальне. Кто мог принести их из мансарды? Не Эстер — Кинумэ видела их в воскресенье, а Эстер умерла в Филадельфии в субботу вечером. Таким образом, по всей вероятности, сама Карен сходила за ножницами в мансарду. Даже если это сделала не она — допустим, она велела Кинумэ принести их, — никакого значения не имеет. Зачем она это сделала? Конечно, не для того, чтобы снабдить убийцу удобным оружием. И они ей не были нужны как ножницы, так как они были сломаны и для работы не годились. И я утверждаю: тот факт, что Карен принесла к месту смерти этот необычный инструмент, психологически указывает на ее намерение использовать его в качестве оружия, которым она лишила себя жизни.

— Но почему именно такое странное оружие? — спросил инспектор.

— Для этого есть веские основания, к которым я в свое время подойду. А пока разрешите мне перейти к четвертому пункту, который самым существенным образом указывает, что произошло самоубийство. Несколько минут назад Кинумэ сказала мне по телефону, что, когда она заходила в комнату Карен незадолго до ее смерти, лучуанская сойка — птица, которая так шумно выражала мне свою неприязнь, — находилась в клетке возле кровати Карен.

— Да? — спросил старик.

— Да. За несколько минут до смерти Карен птица была в клетке, а когда Ева вошла туда через полчаса — клетка была пуста. И это подтверждает Терри. Разрешите мне задать вам вопрос: кто мог выпустить птицу в течение этого получаса?

— Только Карен могла это сделать, — сказал доктор.

— Совершенно верно. Карен освободила свою любимицу из неволи.

— Но как она вылетела из комнаты? — спросил Терри.

— Очень просто. Единственный человек, находившийся в комнате. — Карен — открыла клетку, взяла птицу, поднесла к окну и просунула ее между прутьями железной решетки. Человек не может пролезть сквозь решетку, но птица могла. Карен любила эту проклятую сойку, у нас есть тому множество подтверждений. Птицу никогда не выпускали из клетки. Был единственный, столь памятный случай во время болезни Кинумэ, когда О’Мара кормила птицу и та вылетела из клетки и улетела в сад.

— Мисс О’Мара, будьте любезны, расскажите нам, что потом произошло?

— Я не знаю, с чего это вдруг, но она буквально рвала на себе волосы, — ответила девушка. — Я говорю о мисс Лейт. Хотела даже уволить меня. Можно я сейчас уйду?

Но Эллери не ответил ей.

— Вы видите, теперь у нас есть все основания полагать, что за несколько минут до смерти Карен Лейт выпустила свою любимицу из клетки в сад. Она дала ей свободу. Почему люди освобождают из неволи своих любимцев? Потому что рабству любимцев пришел конец. Рабство кончается вместе с кончиной хозяина. А Карен Лейт решила покончить жизнь самоубийством.

Инспектор нервно грыз ногти.

— И наконец, мы подходим к пятому, самому убедительному из всех пунктов. Это сложный пункт, куда входят несколько фактов: смена западного облика восточным, кимоно, ступенька эркера, кинжал, украшенный драгоценными камнями, и перерезанное горло. Все это как нельзя лучше характеризует извращенную душу Карен и ее усталое тело. И если бы мы располагали только фактами, входящими в этот пункт, они должны были навести нас на мысль о самоубийстве Карен Лейт.

— Может быть, ты все-таки объяснишь подробнее? — попросил инспектор.

— Это замечательный пункт. Я бы сказал, красивый. Идеальная симметрия. Кем, в сущности, была Карен Лейт? Ну, ее кожа была белой, а изнутри она давно уже пожелтела. Она так долго жила в Японии, так любила все сугубо японское, что сама уже наполовину стала японкой. Вспомните, какая обстановка была у нее дома на Вашингтон-сквер. На всем — печать тоски по Японии, схожей с тоской по родине: японская мебель, японские произведения искусства, японские безделушки и даже японский сад. При первой же возможности она спешила надеть японское платье. Любила японские традиции, помните эту церемонию чаепития на ее приеме? Она воспитывалась в наполовину японском доме, общалась с друзьями-японцами, у нее были японские слуги, и