Читатель предупрежден - Джон Диксон Карр Страница 11

Несмотря на то что Герман Пенник продемонстрировал свое умение читать мысли, можно было сказать, что он действительно…

Но подождите!

Он готов был поклясться, что слышал тихий крик. И готов был поклясться, что прозвучал он в соседней комнате, хотя из-за толстых стен точно отследить источник шума не представлялось возможным. Сандерс замер, прислушиваясь к звукам, похожим на тихое бормотание или скрип оконных рам. Затем одновременно произошло нескольких событий.

Тяжелая репсовая штора на дальнем окне вдруг раздулась, как будто кто-то отчаянно сражался с ней. Столик между окнами закачался, фарфоровая лампа соскользнула с его гладкой поверхности, перевернулась в воздухе и упала на пол с таким грохотом, что его, вероятно, было слышно даже на первом этаже. Из-за шторы сначала появилась черная атласная туфелька, затем нога в телесного цвета чулке, потом – рука и темно-синее платье, и, наконец, тяжело дыша, в комнату ввалилась Хилари Кин. От сильного испуга у нее, казалось, побелело не только лицо, но даже и глаза, она была на грани обморока, но все равно старалась держаться и не показывать своего ужаса.

– П-простите, что вломилась к вам, – пробормотала она. – Но я не могла иначе. В моей комнате кто-то есть.

– В вашей комнате? Но кто?

– Я проникла сюда через окно, – начала объяснять она с тщательной скрупулезностью человека, находящегося на грани помешательства. – Там есть балкон. Пожалуйста, позвольте мне на минуту присесть, я и так опозорилась уже дальше некуда.

С момента их знакомства Сандерс пытался разгадать, в чем же заключалась ее главная особенность. И понял только теперь, когда она была так расстроена. Речь шла о ее необыкновенном внимании к деталям. Все в ее облике: гладкие плечи и руки, глаза и лоб – словно говорило о том, насколько щепетильна и аккуратна их обладательница. Одна бретелька платья сползла на плечо, и она быстро поправила ее. Руки и ладони перепачкались сажей, пока Хилари перебиралась по балкону, и когда она это заметила, то лицо у нее стало таким, словно она сейчас разрыдается. Хилари присела на край кровати.

– Успокойтесь, – попытался поддержать ее Сандерс. – В чем дело? Расскажите, что произошло?

Она не успела ответить, как в дверь спальни Сандерса громко постучали. Хилари вскочила.

– Не открывайте! – воскликнула она. – Сделайте вид, будто не слышите. Заклинаю вас, не открывайте…

Однако через мгновение дверь распахнулась, и Хилари облегченно вздохнула – на пороге возник всего лишь Сэм Констебль, в тапочках и халате, который он завязывал на ходу.

– Что за шум? – с удивлением спросил Сэм. – Я подумал, что дом начал разваливаться на части. Мне уже и переодеться спокойно нельзя?

– Извините, – сказал Сандерс. – Ничего страшного. Просто упала лампа.

Но хозяина дома не особенно заботила судьба лампы. Он уставился на Сандерса и его гостью, выпучив глаза, и, похоже, уже сделал определенные выводы.

– А знаете что… – начал он, приподняв брови.

Хилари к тому моменту немного успокоилась:

– Нет, мистер Констебль. Не стоит делать преждевременных выводов. Это совсем не то, что вы думаете.

– Я могу поинтересоваться у вас, мисс Кин, – мистер Констебль вновь заговорил со своим прежним высокомерием и напыщенностью, – какие именно выводы я должен сделать? Не могли бы вы объяснить поподробнее? – Он произнес это дрожащим голосом, как будто его достоинству только что нанесли серьезное оскорбление. Подняв руку, мистер Констебль пригладил свои густые и шелковистые седые волосы и добавил: – Я пришел выяснить, что это был за шум. Оказалось, что ценная фамильная вещица разбита, а вдобавок я застал двух своих гостей в ситуации, которую во времена моей молодости сочли бы достаточно щекотливой. Но разве я задал хотя бы один вопрос?

– Мисс Кин рассказывала мне… – начал Сандерс.

Но Хилари перебила его:

– В моей комнате что-то случилось, и меня это напугало. Я перебралась сюда через балкон. Можете взглянуть на мои руки, если не верите. И мне ужасно жаль, что лампа разбилась. Я опрокинула ее, когда залезала в окно.

– Это такой пустяк, – сказал мистер Констебль, хитро прищурившись. – Но мне грустно слышать, что вы испугались чего-то у себя в комнате. Что же это было? Может быть, мыши?

– Я… я не знаю.

– Значит, не мыши. Если вспомните, пожалуйста, скажите мне, я во всем разберусь. А теперь прошу меня извинить, не смею больше нарушать ваш покой.

Сандерс понимал, что, если тоже попытается объясниться, ухмылка Констебля станет еще хитрее, поэтому воздержался от замечаний. Констебль и так уже, очевидно, осознал, что сможет одержать моральную победу в сложившейся ситуации.

– Кстати, мистер Констебль, – сказал Сандерс, – как я понимаю, пока вас никто не пытался убить?

– Еще нет, доктор. Еще нет, и я рад вам об этом сообщить. Альбом с газетными вырезками все еще стоит на своей полке. Увидимся на обеде.

Сандерс с удивлением уставился на закрывающуюся дверь:

– Что он хотел этим сказать?

– В смысле?

– «Альбом с газетными вырезками все еще стоит на своей полке».

– Не имею ни малейшего представления, – сказала Хилари. – Я даже не знаю, смеяться мне или плакать. Но, кажется, вся эта история поставила вас в ужасно неловкое положение.

– О, ничего страшного… Намного важнее, в каком неловком положении совсем еще недавно оказались вы.

Хилари снова замолчала. Похоже, пережитое потрясение оставило след, и Сандерсу не понравилось, как она время от времени вздрагивает, казалось, без какой бы то ни было причины.

– Это не важно. Я могу воспользоваться вашей ванной? Не хочу сразу возвращаться к себе в комнату.

Он жестом указал ей на дверь в ванную и взял сигарету, которую отложил, когда она вошла. Неожиданное появление Хилари и ее внешний вид сильно встревожили его. И для этого было достаточно причин. Хилари вернулась очень быстро, и от Сандерса не ускользнуло, как крепко сжаты ее губы, словно она приняла какое-то важное решение.

– Мне нужно время, чтобы все обдумать, – заявила она. – Простите меня, доктор Сандерс, но я не могу вам ничего сказать. Поверьте, здесь и так назревает серьезная катастрофа, и я не хочу добавлять своих ничего не значащих проблем. Не случилось ничего…

– Как раз кое-что случилось. Выражаясь простым языком, вас кто-то преследует?

– Я не понимаю.

– Неужели?

– Нет, все не так, как вы думаете. Это нечто иное. – Хилари вздрогнула. – Наверное, я просто слишком разволновалась. Взглядом ведь