Ловкая страсть - Валерий Георгиевич Шарапов Страница 8

Он расплатился с водителем и вышел из машины. Подойдя к парадной, он огляделся по сторонам; ничего подозрительного Эжен не заметил и вошел в дом. Консул поднялся на второй этаж и нажал на кнопку звонка. Прошло несколько секунд, дверь никто не открыл. Консул позвонил еще раз, потом прижался ухом к двери. Позвонив еще три раза, он начал стучать в дверь. Открылась дверь соседней квартиры, и выглянула пожилая соседка.

— Ну что стучишь? Нет ее. Забрали.

Консул переменился в лице. Видно было, что он сильно испуган.

— Как забрали, кто?

Он говорил по-русски, но с сильным акцентом. А когда сильно волновался, то начинал немного заикаться. Соседка покачала головой.

— А я знаю? В глазок видела, вывели ее под руки, и поминай как звали.

Консул, впавший в шоковое состояние, прислонился к стене. Соседка вышла на площадку.

— Вообще-то она хорошая девочка, мужиков к себе не водит, здоровается всегда. В магазине мне продукты покупает, а денег не берет. Золотце. Жалко ее.

Эжен в панике побежал по ступенькам вниз. Старушка, которая четырнадцать лет назад ушла на пенсию в звании подполковника КГБ, посмотрела ему вслед и нажала кнопку на рации, которую взяла с полочки, висящей между двумя дверями. На первом этаже тут же открылась дверь квартиры и вышел капитан Болотников. Он преградил дорогу консулу, который встал как вкопанный, чуть не упав, и заговорил на чистейшем французском языке:

— Господин консул, позволите на пару слов?

— Что? Зачем? Вы кто?

— Я думаю, вы уже догадались, какое ведомство я представляю.

— КГБ?

— Совершенно верно. Капитан КГБ Болотников. Вы же хотите узнать, где сейчас Вита?

— Да! Хочу!

— Тогда прошу. — Капитан указал на дверь.

Консул несколько раз быстро кивнул и вошел в квартиру. Болотников вошел следом и тщательно закрыл дверь.

В комнате стояли стол без скатерти, два стула и диван. Два окна были плотно зашторены, поэтому в комнате было душно. Капитан подошел к окну и открыл форточку. Консул сидел за столом и молчал. Его трясло. Он был все еще в шоковом состоянии. Болотников поставил около него заранее приготовленный стакан с водой. Эжен глотнул. Капитан присел на соседний стул.

— Господин консул, можем говорить открыто: проверено, подслушивающих устройств здесь нет. И обещаю — наша беседа будет абсолютно конфиденциальной и… добровольной. Вы можете просто встать и уйти в любой момент.

Консул посмотрел на него.

— Она арестована?

— Нет, у нас в стране арестовывает суд, а она пока задержана.

— Но за что?

— По подозрению в шпионаже в пользу Франции. Мы подозреваем, что вы ее завербовали.

— Кто, я? Вы с ума сошли! Я же дипломат, а не шпион!

— Господин консул, мы же с вами прекрасно знаем, что дипломат и шпион — это практически синонимы.

— Я не шпион, я оканчивал дипломатическую академию. Мой отец, дед и прадед были дипломатами! И я люблю свою работу. — Эжен вздохнул. — И Виту я тоже люблю, поймите вы.

— Любовь? Романтично, конечно. Но вы знакомы-то всего два месяца.

— Я люблю ее с первого взгляда. Я дважды был женат, но со мной такого не было никогда!

— Верю, Вита очень необычная девушка. Очень миленькая. На зоне в Саблино ей будет нелегко, искусствоведение ей там не пригодится.

— На зоне? Но за что? Подумайте сами, что мне у нее выведывать? Она же простой искусствовед!

— А вы типа не знаете, что ее отец работает на секретном производстве? Он конструктор, профессор, занимается тем, о чем не принято говорить вслух.

— Боже мой! Ну откуда? Конечно, не знал.

— Действительно, откуда? Вы же простой дипломат.

— Да, я дипломат. Не простой, конечно. Я все-таки консул. Главный представитель Французской Республики в вашем городе. У меня очень обширные связи!

— К сожалению, ваши связи Вите не помогут. Шпионаж у нас считается очень серьезным преступлением. Никто ее отмазывать не будет. Чревато непредсказуемыми последствиями.

— Но как вы сможете доказать то, чего не было? Она же на самом деле не шпионка! И я действительно ничего у нее не выведывал! Кроме того, я не понимаю — мало ли чем занимается ее отец? Она что, в курсе его дел?

— Ну, перестаньте. Что вы как ребенок, ей-богу? Это же элементарно. Конечно, она не в курсе дел отца… Пока кому-то не понадобилось быть в курсе его дел.

— Но, так как ничего подобного пока не было, как вы докажете, что она завербована?

— Никак, она сама в этом созналась.

— Этого не может быть. Вы меня разводите.

— Я предполагал, что вы мне не поверите. Ну что ж, тогда приношу вам свои извинения, я вас больше не задерживаю.

— Она правда призналась? Скажите правду, как мужчина мужчине, — вы что, ее били?

— Ну что вы, сейчас не 37-й год. Есть и другие методы дознания. Знаете такую формулировку — психологическое давление?

Консул заплакал.

2020 год. Май. Санкт-Петербург

Генерал Болотников несколько секунд молча смотрел на офицеров. Потом снова начал говорить.

— И вы не поверите, консул заплакал. Как ребенок. Мне даже стало его жалко. Реально стало его жалко!

— А девушку вам было не жалко? — спросил Никита.

— Колесников, не тупи. Вита была нашим лучшим агентом. Отдел спецопераций. А агентов этого отдела называли «осами».

— Извините, товарищ генерал. Вы так интересно рассказываете. Я прямо окунулся в то время. И нам рассказывали в академии про «ос».

— Хм, вам рассказывали… а я с ними летал!

— Николай Матвеевич, а что было дальше?

— А дальше — больше. На следующий день мы ее отпустили, а еще через три месяца консул вернулся во Францию. Он предлагал ей замужество, хотел увезти ее с собой. Но она ему отказала. Да и уехать она не могла, была невыездная. И по легенде, и на самом деле.

— И что консул, выдал военную тайну? — спросил полковник.

Генерал усмехнулся.

— Нет, конечно, родину предать мы ему не предлагали, он бы просто застрелился. Выполнил пару наших скромных просьб, и все. Устроил кое-кого на работу в консульство. Да уже и не помню в точности, тридцать лет прошло с тех пор. В общем, уехал консул с разбитым сердцем. Дальнейшая его судьба мне неизвестна. По-моему, остался работать в МИДе Франции. А самое интересное, что он действительно, скорее всего, не был шпионом. Во всяком случае, нам это доподлинно выяснить не удалось. Что называется, в пьянке замечен не был…

— А что она? — поинтересовался Никита.

— А что она? Вита вскоре ушла в отставку. Сказала, что больше не может этим заниматься. А жаль. Была незаменимым агентом. Хотя тогда вся система трещала по швам. Отдел особых операций в 1992-м расформировали. Соблазнять типа было уже некого. Идиоты!

— Эх, нам бы такую