Танец теней - Яков Осканов Страница 6

Вода в ручье оказалась холодной и вкусной. Было приятно умыться и почувствовать свежесть на лице.

Взбодрившись, я продолжил разведку.

Оглядев место, где наследил заяц, я обнаружил узкую звериную тропку, выходящую к берегу. Пройдясь вдоль неё, выбрал место, где было удобно поставить петлю.

Несколько свитых из конского волоса петель я специально прихватил с собой, заранее решив, что ружьём пользоваться по возможности не буду.

Одну из них я приладил над тропой, решив, что вернусь сюда завтра с рассветом и проверю ловушку.

Можно было, конечно, подкараулить и подстрелить зверя, но я пока не хотел стрелять, чтобы не выдавать себя, если вдруг в окрестностях кто-то живёт.

Выстрел в тайге слышен далеко, и звук его ни с чем не спутать. Лучше на всякий случай без нужды не шуметь. И беречь патроны. Да и время, которое придётся провести в засаде, лучше потратить на разведку.

Запасы у меня ещё были, и в ближайшие дни голод не грозил. Хотелось быстрее решить насущные задачи и заняться разгадкой Ирия. У меня было двойственное чувство: я любил тайны и приключения, но заброшенная усадьба вызывала чувство какой-то необъяснимой опасности и тоски. Не было никакого желания проводить там лишние дни.

Я снял с пояса флягу, достал из кармана куртки вторую, опорожнил их и наполнил свежей водой. Можно возвращаться. Ещё остаётся время осмотреть какую-то часть особняка и найти если не ответы, то хотя бы какие-то зацепки, которые помогут распутать клубок тайны, окружавшей исчезновение Стужиных.

Но планам моим не суждено было сбыться.

Я собрался было идти к Ирию и выбрался с берега ручья обратно на дорогу, когда на неё из густого непроглядного подлеска бесшумной серой тенью выскочил зверь.

Глава 4. Двумя годами ранее. Санкт-Петербург

— Знаете, Никон Архипович, а мне нравится ваше предложение. Этот вопрос, так или иначе, всегда оставался для нас нерешённым. С годами он хоть и стал менее острым, но всё же было бы хорошо поставить в нём точку. Правда, брат? — спросил дородный лощёный мужчина, сидевший в кресле за огромным столом. Его звали Никифор Аркадьевич Степанцов. А вопрос он адресовал старшему брату — Фёдору Аркадьевичу, такому же дородному и лощёному, стоявшему неподалёку и дымившему в задумчивости сигарой.

Фёдор Аркадьевич выпустил густой сизый клуб и произнёс:

— Соглашусь. Дело деликатное. И мы готовы в нём поучаствовать. Наш интерес в нём понятен, но хотелось бы понять, что вы хотите получить от этого предприятия?

Братья Степанцовы были племянниками по матери известного и таинственно пропавшего промышленника Стужина. И самое главное — были его наследниками. Люди они были предприимчивые и к моменту пропажи своего дяди уже имевшие капитал и дело. Они занимались табаком.

Когда признали Стужина и его дочь официально пропавшими, они вступили в наследство, но продолжать труды родственника не стали, решив заниматься тем, в чём они разбирались. Они довольно выгодно продали заводы и рудники дяди его конкурентам, а на вырученные деньги развили своё дело, построив несколько новых табачных фабрик, обширные складские помещения и открыв несколько розничных магазинов в крупных городах империи.

Табачный лист им поставлялся с Кавказа, из Крыма и Турции. Особым спросом в верхних слоях общества пользовались сигары, которые братья везли с Кубы и Филиппин. Их последним приобретением стало большое грузовое судно для собственной перевозки сигар и особенно качественного табачного листа из-за океана.

И хотя наследниками они стали вполне официально и действовали исключительно в рамках законности с полученным наследством, всё же их тяготил факт, что тело дяди так и не было найдено и смерть его была лишь допущением. Им хотелось получить определённость в этом вопросе. С одной стороны, как бизнесменам, с другой стороны, как родственникам. Собственно, они были в хороших отношениях с братом матери и не желали смерти дяди ради его капиталов.

Меж ними даже обсуждался вопрос, что будет, если дядя вдруг обнаружится. Ведь продажа его дела была, по их мнению, мерой вынужденной, чтобы дело это не обанкротилось, а деньги были преумножены там, где они преуспевали сами.

Николай Архипович Суздалев, которому адресовал вопрос один из братьев, на некоторое время задумался и произнёс:

— Как я вам уже сказал, я еду в экспедицию в те края. Частным консультантом. История Стужина меня заинтересовала. И я думал, что, окончив свои дела, я мог бы взяться за разгадку тайны. Однако я не знаю, насколько это затянет моё возвращение, да и к тому же мне придётся понести определённые расходы, к которым я, честно сказать, не готов лишь ради удовольствия удовлетворить своё любопытство. Вот я и подумал, что если бы вы взялись понести некоторые финансовые неудобства, конечно, имей вы к этому делу интерес, возможно, мы сможем поставить точку в этом запутанном деле.

— А о какой сумме идёт речь? — осведомился Никифор Аркадьевич.

Суздалев назвал сумму и добавил:

— Естественно, я не могу вам гарантировать, что тайна будет разгадана, но результаты моего путешествия будут представлены вам в полном объёме. Если же по каким-то причинам я не смогу добраться до Ирия, я верну вам остаток за минусом фактически израсходованных средств. Правда, поручительством достоверности полученных в ходе экспедиции сведений могут быть только мои честное слово и репутация.

— Этого нам вполне достаточно, Николай Архипович. Да и сумму вы назвали весьма скромную. Я полагаю, мы сможем её удвоить, — сказал Никифор Аркадьевич и посмотрел на брата, тот выпустил клуб дыма и кивнул, после чего Степанцов продолжил: — А о размере премии мы договоримся по вашем возвращении, в зависимости от результатов экспедиции. Согласны?

— Это больше, чем я рассчитывал, — ответил Суздалев и улыбнулся: — Да я и сам не привык делить шкуру неубитого медведя.

Они ещё некоторое время обсуждали детали, после чего расстались, скрепив свой договор крепкими рукопожатиями.

Глава 5. Суздалев

Волк. Я замер, вглядываясь в зверя. Удивительно, что он вышел вот так, не таясь. Волк смотрел на меня, поводя головой из стороны в сторону. Пасть его была открыта, бока тяжело вздымались и опадали, как после долгого бега.

Рука моя невольно потянулась к ружью, висевшему на плече. Я бросил быстрый взгляд на ближайшие деревья. Пожалуй, успею забраться. Если понадобится, можно пристрелить его, сидя на ветке. Но вдруг обойдётся.

Хищник постоял, ворочая головой, и потрусил ко мне. И было в его