Танец теней - Яков Осканов Страница 32

— Так чего же вы тогда усадьбу грабить пошли?

— Да разве ж это грабёж? Усадьба-то ничейная. Брошенная. Ни хозяев, ни наследников. Чего добру зря пропадать? К тому же, признаться, дела у всех нас шли плохо. Нужда нас в этот поход погнала.

— Ну хорошо. Поверю тебе. И всё же кто-то у вас за старшего был?

— Да, Климом звали. Он эту всю затею и придумал.

— И чем он до этого занимался?

— Клим-то? Охотником был. За пушным зверем ходил.

— Так и чего ж он тогда нужду испытывал?

— Спину себе повредил, тяжело ему стало в тайгу надолго ходить. Да и годы его подкашивать стали. Хотел последний раз сходить, нажиться, да дело какое-то своё в городе открыть. Он среди нас самый старший был и опытный по части леса. Так что никто и не противился тому, что он главный.

— Понятно. Вы, стало быть, с Васькой на лесозаготовке тогда трудились, Клим охотником был, а четвёртый кто?

— Егором звали. Он переселенцем сюда приехал. Да не свезло ему: по дороге в наши края обокрали. Здесь в первый же год, пока обустраивался, засуха случилась, и земля не уродила. А под конец и вовсе — пожар случился, и дом его сгорел. Он к Климу в найм пошёл, помогать. Клим мужик одинокий был, и по хозяйству ему и в делах помощь требовалась. Вот они и сошлись.

— А вы с Васькой зачем нужны были? На двоих-то всё как-то приятнее делить, чем на четверых.

— Так-то так. Но слухи дошли до него, что ещё желающие нашлись в Ирий идти. Вот и рассудил Клим, что пара лишних ружей не помешает, если вдруг столкнёмся с остальными и не поделим чего.

— Ну ладно. Давай уже к походу перейдём. Уж больно мне интересно узнать, как это вы так дорогу не нашли в Ирий? Прямо от пристани же, говорят, дорога к самой усадьбе шла.

— Верно говорят! — осклабился Семён, показав пеньки гнилых зубов. — Да токмо, вашбродие, до пристани ещё добраться как-то нужно.

— Известно как: по реке и добрались бы.

— Сразу видно, вы в краях наших не бывали. Река-то оттуда к нам течёт. Это из Ирия по реке добираться сподручно. А в Ирий против течения не погребёшь: Ашуга — река быстрая, с ней руками не сдюжишь. У Стужина-то паровой буксир имелся, для баржи, грузы по рекам доставлять. А нам только пешком можно было до усадьбы его добраться.

Никон Архипович поморщился, недовольный своей невнимательностью. Он ведь изучал карту тех мест и должен был понять, что река текла от Ирия к городу, а не наоборот.

— Так и что же вам помешало до цели вашей дойти?

— Фарту не хватило. Мы решили пойти вверх по реке, дойти до старой пристани, от которой дорога в Ирий шла. С самого начала не везло. Только мы вышли в поход, как начались дожди. Мы шли, мокли, часто вставали и ждали, когда сильно лило. На полпути нам встретилась речка, которая в Ашугу потом впадает. Уж и не помню, как называлась, Клим говорил, да я позабыл уже. И не важно! — Семён досадливо махнул рукой и продолжил: — Из-за дождя вода поднялась, и перейти мы ей не смогли. Пришлось плот смастырить. Да только и плот нам не помог. Уж больно разбушевалась речушка, понесла нас да неподалёку о камень и расшибла. Мы до берега добрались кое-как, слава Богу, да вот припасы почти все в воду ушли. А Васька тот вообще свой мешок утопил, сам насилу выплыл.

Сальников замолчал и принялся за картошку. Никон Архипович торопить не стал, вместо этого плеснул собеседнику ещё четверть стакана, себе немного, и приглашающе кивнул. Тот не заставил себя ждать, подхватил стакан и, уже не церемонясь, быстро опрокинул его в глотку. После этого Семён наколол гриб, закусил и продолжил:

— Костёр так и не смогли разжечь с самого утра. Из-за дождя всё вокруг промокло, и на ночь мы просто легли спина к спине, чтобы хоть как-то согреться. Наутро дождь перестал, однако Клим прихворал. Ещё день он держался. Но потом слёг с горячкой. Мы два дня ждали, но ему лучше не становилось, а припасы у нас уменьшались. Тогда мы решили, что Егор останется с Климом, а мы с Васькой дальше пойдём. Договорились, что разведаем всё, и если усадьба ещё цела, то будем ждать там. А если нет, то пойдём обратно, навстречу, если к тому времени горячка у Клима спадёт, и они вперёд пойдут.

— Бросили, стало быть, товарищей?

— Почему бросили? Оставили им все припасы. Ружья у них имелись. Люди они опытные, не должны пропасть были. А мы ушли. Что время терять да с Климом всем сидеть?

— Ну ладно. Так почему вы до Ирия не дошли?

— Говорю же, фарта не было. Мы даже до пристани не дошли. Через два дня, как мы Клима с Егором оставили, Васька ногу подвернул и жилы себе, кажись, порвал.

— Где? — из профессионального любопытства спросил Суздалев.

— А вот тут! — Сальников выпростал из-под стола ногу в стоптанном сапоге и показал пальцем на место, где ступня соединялась с голенью. Никон Архипович кивнул, и Сальников продолжил: — Мы подождали день. Но нога распухла. Васька криком орал, наступить на неё не мог. Что было делать? Бросать приятеля я не хотел, да и самому идти в тайгу, ещё и без припасов и так далеко, не хотелось. Не ровен час и сгинуть можно.

— И как же вы поступили?

— Да как? Сделали Ваське посох да побрели потихоньку обратно. Через два дня дошли до лагеря, где Клим с Егором оставались, а их там нет. Пошли тогда обратно в город. Удача, правда, не совсем бросила нас. У меня несколько раз получалось подстрелить дичь, да и дожди унялись. Так что мы дошли, как видите, и до сих пор здравствуем.

— А что с Климом и Егором?

— Дык и они дошли. Клим, как оклемался, слабым стал и исхудал весь. Как только жар начал спадать, они с Егором в город вернулись. Уж не знаю, как там дело было, тащил его Егор на себе, или тот сам дошёл.

— Так а после этого виделись вы?

— Виделись, да только никто уже не хотел снова фарт свой испытывать. Предупредила нас тайга. И мы её послушали. А после нас в Ирий ещё люди пошли. Да сгинули. Вона как бывает. — Сальников